Статья 420. Понятие договора

Комментарий к статье 420

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского «Договорное право. Общие положения» (книга 1) включена в информационный банк согласно публикации — Статут, 2001 (3-е издание, стереотипное).

1. Исследованию юридической природы гражданско-правового договора, выявлению его сущности и формулированию понятия посвящено множество научных трудов. О.С. Иоффе считал, что договор должен быть изучен как юридический факт и как правоотношение, а содержание договора в его качестве сделки соответствует условиям, на которых достигнуто соглашение сторон (Иоффе О.С. Обязательственное право. М.: Юрид. лит., 1975. С. 26 — 27). М.И. Брагинский рассматривал договор как сделку и как правоотношение (Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М., 2011. С. 146, 296).

Вместе с тем однозначного подхода к определению и содержанию гражданско-правового договора доктрина не создала. Продолжаются дискуссии по множеству вопросов, связанных с гражданско-правовым договором, в частности соотношения его с такими правовыми явлениями, как юридические факты, сделки, правоотношения, соглашения. Особое место в юридической доктрине занимает сложная дискуссия об определении места договора в системе источников права. Сущность гражданско-правового договора как индивидуально-правового акта и индивидуально-правового средства раскрывается в работах Б.И. Пугинского, С.А. Хохлова, М.Ф. Казанцева и др.

Признавая, что указанная дискуссия отражает значение гражданско-правового договора в регулировании общественных отношений ввиду бесспорных преимуществ индивидуальных актов в рыночной экономике, как никогда современно и актуально звучит мысль Н.Г. Александрова: «…договор служит не только основанием самого факта возникновения правоотношения, но также источником тех индивидуальных предписаний, которые определяют содержание конкретного правоотношения» (Александров Н.Г. К вопросу о роли договора в правовом регулировании общественных отношений // Ученые записки. ВИЮН. Вып. 6. М.: Юридиздат, 1946. С. 73 — 74).

2. Второй пункт комментируемой статьи определяет соотношение договора с более широкой гражданско-правовой категорией — сделкой. Как справедливо отмечает В.В. Витрянский: «Договор представляет собой особый вид гражданско-правовых сделок, ключевым (видообразующим) признаком которого является то обстоятельство, что он носит характер соглашения сторон» (Витрянский В.В. Общие положения о договоре в условиях реформирования гражданского законодательства // Кодификация российского частного права 2015 / Под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Статут, 2015). Соответственно, при конкуренции источников регулирования договорных отношений установлен приоритет норм договорного права как специальных норм. Нормы о сделках, сосредоточенные в гл. 9 ГК, должны применяться к договору как общие нормы в субсидиарном порядке, т.е. заполнять пробелы регулирования лишь при отсутствии специальных правил в общих положениях о договоре. Именно этим можно объяснить уточнение правила, изложенного в комментируемом пункте путем добавления слов «если иное не установлено настоящим Кодексом«. По одному из судебных споров суд, рассматривая природу договора, заключенного гарантирующим поставщиком договора электроснабжения с простым товариществом, установил, что он противоречит императивной норме ст. 153 ГК и влечет в силу ст. 168 ГК ничтожность данного договора, поскольку договор простого товарищества является формой совместной деятельности подписавших его лиц и в результате его заключения юридическое лицо как субъект гражданских правоотношений не образуется. Таким образом, суд по данному спору прямо применил к спорным договорным отношениям нормы о сделках (Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 5 июня 2015 г. N 13АП-4593/2015, 13АП-4592/2015, 13АП-4591/2015 по делу N А56-65160/2012).

3. Бесспорны на сегодняшний день и положения п. 3 комментируемой статьи о том, что к договорам применяются правила об обязательствах, поскольку договорные отношения по своей природе — обязательственные отношения относительного характера. Кроме этого, на договорные правоотношения, как и на любые гражданские правоотношения, распространяются общие нормы ГК об осуществлении гражданских прав, об исковой давности, о правоспособности и др. Данный пункт комментируемой статьи сформулирован так же, как правило, закрепленное в предыдущем пункте. Законодатель устанавливает субсидиарность применения правил об обязательствах к договорным отношениям, специально оговаривая, что нормы об обязательствах ГК применяются к договорным отношениям, если нет специальных правил в гл. 27 ГК, регулирующей общие положения о договоре, и правил об отдельных видах договоров, содержащихся в ГК.

Таким образом, складывается определенная иерархия норм, применяемых к договорным отношениям, — сначала применяются нормы об отдельных видах договоров, при их отсутствии — правила гл. 27 ГК об общих положениях о договоре, затем правила о сделках и только затем нормы обязательственного права. В ряде случаев возможность применения общих положений об обязательствах обусловливается природой договора, характером возникающих обязательств. На эту особенность применения общих положений об обязательствах к договору мены обратил внимание Президиум ВАС РФ, отметив, что «правила о встречном исполнении обязательств (статья 328 ГК РФ) могут быть применены в отношениях по договору мены, если из договора следует, что исполнение обязательства одной из сторон обусловлено исполнением своего обязательства другой стороной» (п. 10 информационного письма от 24 сентября 2002 г. N 69 «Обзор практики разрешения споров, связанных с договором мены»).

4. Особую актуальность приобрело содержание п. 4 комментируемой статьи об условиях применения общих положений о договорах к договорам, заключаемым более чем двумя сторонами, т.е. к многосторонним договорам. Многосторонний договор заключается между несколькими сторонами, для каждой из которых в нем предусматривается определенный объем прав и (или) обязанностей.

Учитываются особенности данных договоров и в судебной практике. Например, суд, отказывая частично в удовлетворении иска, с учетом положений ст. 391 ГК заключил, что перевод долга предполагает наличие волеизъявления трех сторон — двух должников и кредитора, т.е. такая сделка является многосторонней. В рассматриваемом споре в рамках договора требование о волеизъявлении трех сторон (двух должников и кредитора) соблюдено не было, т.е. отсутствует согласие кредиторов (в данном случае это население, перед которым у истца имелась переплата за ранее оказанные услуги) (Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 23 декабря 2014 г. N 02АП-9162/2014, 02АП-9875/2014 по делу N А29-838/2014).

Как и ранее, к многосторонним договорам возможно применение общих положений о договоре, если это не противоречит их многостороннему характеру. Вместе с тем в Кодекс введены новые специальные правила, применяемые только к многосторонним договорам, исполнение которых связано с осуществлением всеми его сторонами предпринимательской деятельности, в силу которых в содержании таких договоров может быть предусмотрена возможность их изменения или расторжения по соглашению как всех, так и большинства лиц, участвующих в них, если иное не установлено законом (п. 1 ст. 450 ГК). При этом в договорах может быть предусмотрен порядок определения такого большинства.

Таким образом, новеллы ГК ввели механизм, который позволяет учитывать природу многостороннего договора как на этапе заключения, так и на этапе изменения и расторжения, тем самым уточняется действие общих правил о порядке изменения и расторжения договора.

Статья 421. Свобода договора

Комментарий к статье 421

1. Принцип свободы договора провозглашен в гражданском законодательстве современной России как один из его базовых принципов, создающих правовую основу гражданского оборота, являющуюся краеугольным камнем любого правопорядка. Без восприятия и соблюдения данного принципа невозможно становление и развитие полноценных экономических отношений.

Принцип свободы договора был воспринят и нашел свое дальнейшее, более полное понимание и применение в многочисленной судебной практике. Как отмечается в одном из судебных постановлений: «Принцип свободы договора является фундаментальным частноправовым принципом, основополагающим началом для организации современного рыночного оборота, его ограничения могут быть допущены лишь в крайних случаях в целях защиты интересов и экономических ожиданий третьих лиц, слабой стороны договора (потребителей), основ правопорядка или нравственности или интересов общества в целом» (Постановление Президиума ВАС РФ от 5 ноября 2013 г. N 9738/13 по делу N А57-1954/2011).

В комментируемой статье данный принцип раскрывается путем перечисления правомочий, которыми наделяются субъекты гражданских правоотношений. В связи с этим в научной литературе высказаны суждения о возможности рассмотрения свободы договора не только как принципа, но и как субъективного права (см.: Ершов Ю.Л. Принцип свободы договора и его реализация в гражданском праве РФ: Дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2001. С. 74 — 76; Козлова М.Ю. Проблема свободы договора и антимонопольное законодательство РФ: Дис. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2002. С. 33 — 34), и как элемента правоспособности (Кратенко М.В. Злоупотребление свободой договора: частноправовые и публично-правовые аспекты. М.: Волтерс Клувер, 2010. С. 7 — 8).

Действие принципа свободы договора может быть ограничено. Как указал Конституционный Суд РФ: «…в качестве способов ограничения конституционной свободы договора на основании федерального закона предусмотрены, в частности, институт публичного договора, исключающего право коммерческой организации отказаться от заключения такого договора, кроме случаев, предусмотренных законом (статья 426 Гражданского кодекса РФ), а также институт договора присоединения, требующего от всех заключивших его клиентов-граждан присоединения к предложенному договору в целом (ст. 428 Гражданского кодекса РФ)» (Постановление Конституционного Суда РФ от 23 февраля 1999 г. N 4-П «По делу о проверке конституционности положения части второй статьи 29 Федерального закона от 3 февраля 1996 года «О банках и банковской деятельности» в связи с жалобами граждан О.Ю. Веселяшкиной, А.Ю. Веселяшкина и Н.П. Лазаренко»).

Необходимо отметить, что возможны и частноправовые ограничения свободы договора — это ограничения, возникающие в рамках договора, обязанности, добровольно принятые на себя сторонами договора, например, по предварительному договору (ст. 426 ГК), по опционному договору (ст. 429.1 ГК), по опциону на заключение договора (ст. 429.2), по корпоративному договору.

2. Представляется, что об ограничениях свободы договора можно говорить с разных точек зрения: об ограничениях свободы заключения договора, об ограничении свободы выбора вида заключаемого договора, об ограничении свободы определения условий заключаемого договора.

В п. 1 комментируемой статьи речь идет о том, что первой составляющей свободы договора является свобода заключения договора. Свобода заключения договора реализуется на преддоговорной стадии, когда стороны в рамках фактического поведения обеспечивают реализацию собственных интересов и учет интересов контрагента. Таким образом достигается баланс интересов сторон.

Понуждение к заключению договора по общему правилу не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена настоящим Кодексом, законом или добровольно принятым обязательством. В Кодексе обязательность заключения договоров установлена для публичных договоров (ст. 426 ГК) и для договоров присоединения (ст. 429 ГК), по опциону на заключение договора (ст. 429.2 ГК). Кроме того, в ГК устанавливается обязанность заключить договоры в случаях поставки для государственных нужд для государственного заказчика, разместившего заказы, принятые поставщиком (п. 1 ст. 527 ГК), а также при выполнении подрядных работ для государственных нужд (ст. 765 ГК). Следует квалифицировать как ограничение свободы в заключении договора и понуждение к заключению договора купли-продажи объекта аренды. Если арендатор надлежащим образом исполнял свои обязательства, то по окончании срока действия договора, который предусматривает преимущественное право арендатора выкупить арендуемое имущество по определенной выкупной цене, он вправе понудить арендодателя к заключению договора купли-продажи (Постановление ФАС МО от 4 мая 2011 г. N КГ-А40/3314-11 по делу N А40-97394/10-82-848).

В юридической литературе выделяют договоры, в которых установлено обязательное заключение договоров в связи с особенностями их субъектного состава (см.: Предпринимательское право: Учебник. Т. 1 / Отв. ред. О.М. Олейник. М.: Юристъ. С. 438 — 439). Например, государственные контракты (договоры) на поставку материальных ценностей в государственный резерв обязательны для заключения поставщиками, занимающими доминирующее положение на товарном рынке, а также предприятиями, в объеме производства которых государственный оборонный заказ превышает 70% (ст. 9 Федерального закона от 29 декабря 1994 г. N 79-ФЗ (ред. от 28.12.2013) «О государственном материальном резерве»).

При условиях, установленных законом, государственный оборонный заказ обязателен для принятия единственным поставщиком (исполнителем, подрядчиком), а также государственными унитарными предприятиями и (или) иными организациями, занимающими доминирующее положение на товарном рынке продукции по государственному оборонному заказу (Федеральный закон от 29 декабря 2012 г. N 275-ФЗ (ред. от 13.07.2015) «О государственном оборонном заказе»).

Согласно п. 1 ст. 8 Федерального закона от 17 августа 1995 г. N 147-ФЗ (ред. от 30.12.2012) «О естественных монополиях» субъекты естественных монополий не вправе отказываться от заключения договора с отдельными потребителями на производство (реализацию) товаров, в отношении которых применяется регулирование в соответствии с настоящим Федеральным законом, при наличии у субъекта естественной монополии возможности произвести (реализовать) такие товары.

3. В п. 2 комментируемой статьи раскрывается еще один аспект принципа свободы договора: свобода выбора договора как предусмотренного, так и не предусмотренного законом или иными правовыми актами. При этом из договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами, можно выбрать любой тип и вид заключаемого договора. Однако в силу наличия публичных интересов закон прибегает в ряде случаев к императивному регулированию ряда договорных отношений, четко указывая договорные типы и виды. Так, в п. 1 ст. 784 ГК установлено, что перевозка грузов, пассажиров и багажа должна осуществляться непременно по договорам, отличительные признаки которых указаны в ст. 785 и 786 ГК. Кроме того, в ряде случаев законодатель прямо указывает, какой вид договора стороны должны применить при регулировании договорных отношений. Например, п. 1 ст. 527 ГК устанавливает, что на основании заказа на поставку товаров для государственных нужд, принятого поставщиком (исполнителем), должен быть заключен государственный контракт, т.е. договор определенного вида. Такие же правила о строго определенном виде договора установлены для сторон при выполнении подрядчиком работ для государственных нужд (ст. 765 и 766 ГК).

В юридической литературе употребляется несколько терминов для обозначения разнообразия договоров: «типизированные» и «нетипизированные», «поименованные» и «непоименованные». Эти термины представляются аналогичными по своему содержанию. Деление договоров на поименованные и непоименованные носит сугубо доктринальный характер. К непоименованным (или нетипичным) договорам в теории гражданского права относятся те договоры, которые не получили специальной правовой регламентации. При этом под нетипичными понимаются договоры, выходящие за рамки определенного типа гражданско-правового договора (см.: Ойгензихт В.А. Специфика регулирования некоторых гражданских правоотношений // Советское государство и право. 1978. N 3. С. 44 — 52; Нетипичные договорные отношения в гражданском праве: Учеб. пособие. Душанбе, 1984; Садиков О.Н. Нетипичные институты в советском гражданском праве // Советское государство и право. 1979. N 2. С. 32 — 39).

Однако в литературе под непоименованными договорами зачастую имеются в виду только те договоры, которые не закреплены в Кодексе (см. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под ред. О.Н. Садикова. М., 1997. С. 674). С этой позицией довольно трудно согласиться. Представляется, что нельзя считать нетипичным явлением договор, урегулированный федеральным законом или иным нормативным правовым актом, содержащим нормы гражданского законодательства. В данном случае имеет место специальное регулирование возникших общественных отношений. Поэтому к нетипичным договорам следует относить только те, которые не получили никакого нормативного-правового закрепления.

В п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ N 16 особо указывается: «В соответствии с пунктом 2 статьи 421 ГК РФ стороны вправе заключить договор, не предусмотренный законом и иными правовыми актами (непоименованный договор). При оценке судом того, является ли договор непоименованным, принимается во внимание не его название, а предмет договора, действительное содержание прав и обязанностей сторон, распределение рисков и т.д. В таких случаях судам следует учитывать, что к непоименованным договорам при отсутствии в них признаков смешанного договора (пункт 3 статьи 421 ГК РФ) правила об отдельных видах договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами, не применяются».

Данная правовая позиция ВАС РФ получила отражение в п. 2 комментируемой статьи, в которой впервые закрепляется в качестве общего правила неприменимость к непоименованным договорам правил об отдельных видах договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами. Тем самым вводится общий запрет для судов на автоматическую переквалификацию заключенного договора, что само по себе знаменует новое содержание судейского усмотрения в договорных спорах. Соответственно, сторонам предоставляется возможность заключить любой непоименованный договор, и ответственность за его условия и исполнение возлагается на стороны.

Однако в комментируемой статье оговаривается, что возможно применение отдельных норм о поименованных договорах по аналогии закона. Применимость к нетипичному договорному отношению той или иной нормы права зависит, по мнению ряда авторов, от степени его своеобразия. Как писал О.С. Иоффе: «…при заключении весьма своеобразного договора, но охватываемого лишь одним из закрепленных в законе договорных типов, он будет подчинен правилам о договоре данного типа. И лишь когда формируются не противоречащие закону, но и не предусмотренные им договорные обязательства нового типа, его нормирование должно осуществляться по аналогам закона или в подлежащих случаях по аналогам права» (Иоффе О.С. Обязательственное право. М.: Юрид. лит., 1975. С. 38).

В п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ N 16 также особо отмечается, что «нормы об отдельных видах договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами, могут быть применены к непоименованному договору по аналогии закона в случае сходства отношений и отсутствия их прямого урегулирования соглашением сторон (пункт 1 статьи 6 ГК РФ). Применение к непоименованным договорам по аналогии закона императивных норм об отдельных поименованных видах договоров возможно в исключительных случаях, когда исходя из целей законодательного регулирования ограничение свободы договора необходимо для защиты охраняемых законом интересов слабой стороны договора, третьих лиц, публичных интересов или недопущения грубого нарушения баланса интересов сторон. При этом суд должен указать на то, какие соответствующие интересы защищаются применением императивной нормы по аналогии закона». Вместе с тем аналогия закона в силу п. 1 ст. 6 ГК применяется, когда соответствующие отношения не урегулированы законодательством или соглашением сторон и отсутствует применимый к ним обычай. Отсутствие данных условий исключает применение аналогии закона при защите частного права.

4. Правила п. 3 комментируемой статьи, посвященные смешанному договору, не подверглись изменению в ходе модернизации гражданского законодательства. Традиционно смешанными принято называть договоры, «которые порождают обязательства, входящие в состав двух либо нескольких урегулированных законом типичных договорных отношений» (Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М.: Госюриздат, 1950. С. 102). В смешанном договоре, представляющем собой единое основание возникновения гражданских прав и обязанностей и порождающем обязательство, могут находиться несколько элементов, которые входят в разные договорные типы или виды. В этой связи интерес представляет позиция А.А. Собчака, по мнению которого «смешанный договор есть необходимая промежуточная стадия в процессе возникновения новых видов договоров. Она необходима, пока не сложится самостоятельное законодательное регулирование новых видов общественных отношений. На данной стадии к новым по содержанию договорам применяется законодательство об известных видах, элементы которых образуют присущий только данному формирующемуся договорному виду набор признаков. Сформировавшиеся договоры, законодательно закрепленные в качестве самостоятельных видов, не могут рассматриваться как смешанные, поскольку отпадает надобность в применении к ним положений о тех традиционных договорах, элементы которых включены в их содержание» (см.: Собчак А.А. Смешанные и комплексные договоры в гражданском праве // Советское государство и право. 1989. N 11. С. 63). При этом необходимо подчеркнуть, что не каждый смешанный договор становится самостоятельным видом. Если сочетание элементов разных договоров носит случайный, разовый характер, то, как правило, и нет объективных предпосылок для формирования нового договорного вида. Если же смешанный договор опосредует устойчивые связи между участниками коммерческого оборота, вызываемые объективным ходом экономического развития, то имеет место образование нового договорного вида (например, агентского договора). Как верно отмечал А.А. Собчак, «неправильно относить смешанные договоры к нетипичным или незавершенным. Как по распространенности, так и по объективной необходимости оформления договорных связей смешанные договоры — типичное явление развивающихся и усложняющихся коммерческих связей» (Собчак А.А. Смешанные и комплексные договоры в гражданском праве. С. 62).

5. Согласно п. 4 комментируемой статьи условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами. Следует отметить, что российская цивилистика в большей степени придерживается учения о трех группах условий всякого гражданско-правового договора: существенных, обычных и случайных. К существенным относятся условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение (абз. 2 п. 1 ст. 432 ГК).

Как установлено в п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ N 16: «…граждане и юридические лица свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора». Соответственно, если нормативно-правовыми актами установлены определенные условия договора, стороны должны ими руководствоваться.

В современной научной литературе высказывается мнение о том, что сохранение жесткой императивности норм договорного права неуместно в современных экономических и правовых условиях. А.Г. Карапетов и А.И. Савельев предлагают делегировать судам право на квалификацию норм и ввести презумпцию диспозитивности норм договорного права (Карапетов А.Г., Савельев А.И. Свобода договора и ее пределы. Т. 2. Пределы свободы определения условий договора в зарубежном и российском праве. М.: Статут, 2012. С. 30 — 31).

6. Согласно п. 5 комментируемой статьи, если условия договора не определены сторонами или диспозитивной нормой, то они определяются обычаями, применимыми к отношениям сторон. Данная норма была изложена в новой редакции. Суть изменений заключалась в замене термина «обычаи делового оборота», указанного ранее в качестве источника правового регулирования, на термин «обычаи» в соответствии с новеллами ст. 5 ГК.

В п. 2 Постановления Пленума ВС РФ N 25 под обычаем понимается «не предусмотренное законодательством, но сложившееся, т.е. достаточно определенное в своем содержании, широко применяемое правило поведения при установлении и осуществлении гражданских прав и исполнении гражданских обязанностей не только в предпринимательской, но и иной деятельности, например, определение гражданами порядка пользования общим имуществом, исполнение тех или иных обязательств».

Статья 422. Договор и закон

Комментарий к статье 422

1. В доктрине в целом признается подчиненность гражданско-правового договора закону, но в разной степени и в различных аспектах. Так, по мнению М.Ф. Казанцева, закон действует как общенормативный регулятор договорных отношений, договор на основании закона и в установленных им пределах выступает как индивидуальный регулятор отношений по данному договору (Казанцев М.Ф. Концепция гражданско-правового договорного регулирования: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2008. С. 6, 8). Б.И. Пугинский указывает, что договор представляет собой правовой регулятор жизни гражданского общества, конкретизирующий правовые нормы законов и подзаконных актов (Пугинский Б.И. Теория и практика договорного регулирования. М.: ИКД «Зерцало-М», 2008. С. 42).

Такая позиция нашла свое воплощение и в судебной практике. Как указал ВС РФ: «…представляется более правильной позиция других судов, которые исходят из того, что в силу пункта 1 статьи 422 ГК РФ договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения, то есть стороны не вправе заключать договор на условиях, противоречащих закону» («Обзор по отдельным вопросам судебной практики, связанным с добровольным страхованием имущества граждан» (утв. Президиумом ВС РФ 30 января 2013 г.)).

Таковыми требованиями, например, являются обязательные требования к качеству услуг (образовательных, медицинских и др.). В силу п. 4 ст. 421, п. 1 ст. 422 ГК условие о качестве, предусмотренное в договоре, не должно противоречить обязательным требованиям, которые установлены в законах и иных правовых актах. В противном случае это условие может быть признано недействительным и, следовательно, не будет применяться (ст. 168, п. 1 ст. 167 ГК). Если в отношении согласованного сторонами вида услуг установлены обязательные требования, исполнитель, будучи предпринимателем, должен соблюдать их при оказании услуг независимо от того, предусмотрена такая обязанность договором или нет (ст. 783, п. 2 ст. 721 ГК).

Нормативно-правовой основой договора являются нормы договорного права, нормы о сделках, нормы обязательственного права и общие нормы гражданского права, распространяющиеся на все гражданские правоотношения.

Наряду с нормами гражданского права, содержащимися в законе, в регулировании отношений сторон договора участвуют правила, закрепленные сторонами в виде условий в тексте соглашения. Договорные условия в силу ст. 422 ГК должны соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения. Так как эти нормы императивны, то применяются в неизменном виде, даже когда стороны иначе изложили их в тексте своего соглашения.

2. Кодекс содержит как общие, так и специальные нормы, посвященные действию гражданско-правового акта во времени: ст. 4 ГК «Действие гражданского законодательства во времени» распространяется на все гражданские отношения, а комментируемая статья устанавливает последствия принятия новых гражданских актов для договоров.

В соответствии с п. 2 комментируемой статьи, если после заключения договора принят закон, устанавливающий обязательные для сторон правила иные, чем те, которые действовали при заключении договора, условия заключенного договора сохраняют силу, кроме случаев, когда в законе установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров. В Постановлении Пленума ВАС РФ N 16 также указывается: «…согласно пункту 2 статьи 422 ГК РФ закон, принятый после заключения договора и устанавливающий обязательные для сторон правила иные, чем те, которые действовали при заключении договора, распространяет свое действие на отношения сторон по такому договору лишь в случае, когда в законе прямо установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров. В силу пункта 2 статьи 4 ГК РФ это правило применяется как к императивным, так и к диспозитивным нормам».

По вопросам действия договора во времени в части его соотношения с изменяющимися нормами закона накопилась довольно большая и интересная практика по отдельным видам споров.

Так, Конституционный Суд РФ, рассматривая жалобу, в которой оспаривалась правильность применения условий договора, заключенного после вынесения Конституционным Судом постановления о неконституционности норм закона, на которых он основан, пояснил: «…заключая с Л.В. Крупиной договор целевого вклада на детей, Сберегательный банк Российской Федерации действовал на основании Инструкции от 30 июня 1992 года «О порядке совершения учреждениями Сберегательного банка Российской Федерации операций по вкладам населения», в соответствии с которой операции по целевым вкладам на детей выполнялись Сберегательным банком Российской Федерации в порядке, установленном для вкладов до востребования, включая увеличение или уменьшение процентных ставок по вкладам в одностороннем порядке, и, кроме того, право на уменьшение процентных ставок было оговорено в самом договоре» (Определение Конституционного Суда РФ от 24 января 2006 г. N 44-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Крупиной Людмилы Васильевны и Крупиной Натальи Владимировны на нарушение их конституционных прав пунктом 2 статьи 422 Гражданского кодекса Российской Федерации»).

В п. 13 Постановления Пленума ВС РФ от 29 января 2015 г. N 2 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» специально оговаривается, что «договор обязательного страхования должен соответствовать Закону об ОСАГО и Правилам страхования, действующим в момент его заключения».

В соответствии с Постановлением Пленума ВАС РФ от 17 ноября 2011 г. N 73 (ред. от 25.12.2013) «Об отдельных вопросах практики применения правил Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре аренды» договор аренды государственного или муниципального имущества может быть возобновлен на неопределенный срок в порядке, предусмотренном п. 2 ст. 621 ГК, если этот договор заключен до вступления в силу закона, требующего обязательного проведения торгов для заключения договора аренды.

Вместе с тем в ряде случаев правоприменительная практика вынуждена толковать данное соотношение, поскольку необходимо установить те нормы, которые непосредственно регулируют договорные отношения, и именно их правовая природа, как диспозитивных или императивных, будет определять возможность применения договорных условий. В частности, показателен спор о возможности заключения соглашений о страховании риска ответственности за нарушение договора автомобильной перевозки грузов. Согласно ст. 932 ГК страхование риска ответственности за нарушение договора допускается лишь в случаях, предусмотренных законом. Однако, рассматривая дело, суд указал, что «…в то же время применительно к рассматриваемому делу отсутствие в законодательстве упоминания о возможности заключения соглашений о страховании риска ответственности за нарушение договора автомобильной перевозки грузов (отсутствие соответствующего правового регулирования) означает, что отношения сторон спора подчиняются прежде всего условиям заключенного договора» (Определение ВС РФ от 20 июля 2015 г. N 307-ЭС15-1642).

Статья 423. Возмездный и безвозмездный договоры

Комментарий к статье 423

1. Одним из основных делений гражданско-правовых договоров является их деление на возмездные и безвозмездные. Возмездность понимается в законе только как встречная обязанность, причем имеющая имущественное содержание. Указанное деление является базовым делением для допущения признания того или иного договора предпринимательским. Можно утверждать, что гражданское законодательство в целом ориентировано на презумпцию возмездности обязательств и предназначено главным образом для урегулирования эквивалентно-возмездных отношений. Однако в юридической литературе отмечается, что возмездность следует отличать от эквивалентности. Как отмечает Ю.В. Романец: «Определяющими признаками возмездности считаются взаимность и встречность имущественных предоставлений, эквивалентность же характеризуется не просто взаимностью и встречностью имущественных предоставлений, а их равноценностью. Поэтому возмездность остается свойством отношения и тогда, когда встречные имущественные предоставления неравноценны» (см.: Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве России: Монография. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Норма, Инфра-М, 2013).

Возмездный договор можно определить как такой договор, в котором обе стороны имеют имущественный интерес. В литературе изложена позиция, которая позволяет на основе возмездности выделить три группы договоров: возмездные (встречное предоставление обязательно); безвозмездные (встречное предоставление исключено) и вариативные (допускается как наличие встречного предоставления, так и его отсутствие). В группу вариативных договоров включаются договоры, которые могут быть построены как по модели возмездного, так и по модели безвозмездного договора (см.: Козлова Е.Б. Система договоров, направленных на создание объектов недвижимости. М.: Контракт, 2013).

2. По общему правилу договор предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или существа договора не вытекает иное. В отдельных нормах ГК содержится прямое указание на возмездность договора, например, в ст. 685 ГК. Для некоторых договоров возмездность не презюмируется и может быть обусловлена договором, например, ст. 809, 886, 972, 1016 ГК.

Современная судебная практика показывает тенденции толкования возмездного характера договора. Так, суд пришел к выводу, что «предусмотренные ст. 779 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. 9 Закона N 94-ФЗ общие положения о возмездности договора (контракта) не лишают стороны права заключить безвозмездный договор (контракт) согласно пункту 3 статьи 423 Гражданского кодекса Российской Федерации» (Постановление ФАС УО от 19 октября 2010 г. N Ф09-8056/10-С5 по делу N А50-331/2010).

Между тем запрет на существование безвозмездных обязательств между коммерческими организациями прямо установлен в ст. 575 ГК в виде запрещения дарения. С учетом самого широкого понимания договора дарения в ст. 572 ГК данные положения можно распространить на все возможные обязательства с участием коммерсантов в процессе осуществления коммерческой деятельности.

Однако ВАС РФ допускал заключение между коммерческими организациями договора безвозмездного хранения, указывая: «… хранение осуществлялось безвозмездно, что не противоречит закону и не является дарением, поскольку хранение вещи без выплаты вознаграждения не является ни безвозмездной передачей вещи или имущественного права, ни договорным освобождением от имущественной обязанности, так как такая обязанность (уплатить вознаграждение за хранение) не установлена ни нормами гл. 47 ГК РФ, ни договором. На основании вышеизложенного, поскольку безвозмездное хранение не подпадает под ст. 575 ГК РФ, соответственно, коммерческие организации могут заключить между собой договор безвозмездного хранения» (Определение ВАС РФ от 17 ноября 2009 г. N ВАС-14838/09 по делу N А24-4524/2008).

Понимание и толкование встречного предоставления как конститутивного признака гражданско-правового договора приобретает особую актуальность ввиду развития договорных отношений и включения в оборот новых объектов, которые ранее не находились в гражданском обороте. Как отмечается в юридической литературе, в сфере электронной коммерции возникают отношения по оказанию услуг, например, при предоставлении бесплатных сервисов (так называемые облачные сервисы), которые могут являться безвозмездными в контексте комментируемой статьи. Лица, предоставляющие подобного рода бесплатные сервисы, имеют определенную выгоду, получая доход от рекламодателей либо используя данные пользователей. Указанная выгода не может быть охарактеризована как объект гражданских прав (ст. 128 ГК), и не может быть квалифицирована в качестве встречного предоставления с позиций комментируемой статьи. В связи с этим предлагается квалифицировать подобные договоры в качестве непоименованных с применением к ним общих положений об обязательствах и договорах и применять гл. 39 ГК по аналогии закона (см.: Савельев А.И. Электронная коммерция в России и за рубежом: правовое регулирование. М.: Статут, 2014).

Таким образом, содержание встречного удовлетворения как необходимого признака возмездных договоров требует своего уточнения.

Статья 424. Цена

Комментарий к статье 424

1. Цена в гражданском праве представляет собой условие возмездного договора о размере платы за исполнение обязательства стороной договора. В отличие от цены товара (работы, услуги) цена договора включает в себя, кроме цены соответствующего товара (работы, услуги), оплату всех возможных иных расходов, связанных с исполнением договора. Цена — материальное выражение обязанности оплатить исполнение другой стороной своих обязанностей по договору.

Как отмечает Н.П. Пендюрин: «Цена как правовая категория представляет собой окончательно определенное сторонами условие договора, характеризующее в денежном выражении ценность и стоимость объекта гражданских прав. Цена обладает сложной объективно-субъективной природой и формируется в результате взаимодействия ценности и стоимости. Ценность, участвуя в ценообразовании, воплощает в себе потребительскую сторону цены, в то время как стоимость — производственную» (Пендюрин Н.П. Категория цены в современном обязательственном праве России: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2009. С. 6).

2. Правило абз. 1 п. 1 комментируемой статьи означает, что стороны договора могут установить любую цену договора, т.е. по общему правилу применяются свободные цены и тарифы, складывающиеся на рынке товаров под влиянием спроса и предложения.

Вместе с тем в абз. 2 п. 1 комментируемой статьи установлено, что в предусмотренных законом случаях применяются цены (тарифы, расценки, ставки и т.п.), устанавливаемые или регулируемые уполномоченными на то государственными органами. Так как государственное регулирование цены относится к императивным нормам, следовательно, субъекты гражданско-правовых отношений обязаны их применять в любом случае. Соответственно, комментируемая норма определяет особенности современной практики ценообразования, отражающие рыночные отношения, а также роль государства в указанной сфере. Государственное регулирование цен оказывает существенное влияние на продажную цену товара, применяемую торговой организацией.

Так, суд пришел к выводу о том, что, если цена на определенные товары (работы, услуги) устанавливается уполномоченными государственными органами, стороны не вправе применять в договорных отношениях иные цены. Следовательно, стороны обязаны руководствоваться установленным размером арендной платы в соответствии с федеральным законом, с решениями органов государственной власти и местного самоуправления и не вправе применять другую арендную плату. Независимо от изменения арендной платы, предусмотренного договором, новый размер арендной платы подлежит применению стороной с даты вступления в силу соответствующего нормативного акта (Постановление Арбитражного суда ПО от 19 марта 2015 г. N Ф06-20141/2013 по делу N А57-8038/2014).

Наиболее открыто государственное регулирование цен осуществляется в сфере естественных монополий и в отношении социально значимых товаров и услуг. Правовые основы государственного регулирования цен в этих сферах заложены в Указе Президента РФ от 28 февраля 1995 г. N 221 (ред. от 08.04.2003) «О мерах по упорядочению государственного регулирования цен (тарифов)» и в ряде федеральных законов (Федеральном законе от 17 августа 1995 г. N 147-ФЗ (ред. от 30.12.2012) «О естественных монополиях»; Федеральном законе от 31 марта 1999 г. N 69-ФЗ (ред. от 21.07.2014) «О газоснабжении в Российской Федерации»; Федеральном законе от 22 ноября 1995 г. (ред. от 29.06.2015) N 171-ФЗ «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции»; Федеральном законе от 12 апреля 2010 г. N 61-ФЗ (ред. от 13.07.2015) «Об обращении лекарственных средств» и др.).

3. В п. 2 комментируемой статьи допускается в качестве общего правила изменение цены после заключения договора в случаях и на условиях, предусмотренных договором, законом либо в установленном законом порядке. Необходимость изменения договорной цены может быть обусловлена различными обстоятельствами, в силу которых исполнение обязательства по прежней цене становится невыгодным той или иной стороне (изменение стоимости материалов и оборудования, уровня инфляции и др.). Порядок изменения цены договора может быть предусмотрен сторонами в самом договоре, а может быть определен законом. Так, в п. 5, 6 ст. 709 ГК установлены основания и порядок изменения цены договора подряда после его заключения.

4. Для большинства случаев договорного определения цены действуют следующие основные принципы гражданско-правового регулирования цены договора: свобода, презюмируемость и определенность цены. При этом цена, как правило, не является по общему правилу существенным условием договора, она существенна только в случаях, прямо установленных законом для конкретного вида договоров, в частности для договора продажи недвижимости (ст. 555 ГК), для договоров аренды зданий и сооружений (ст. 654 ГК) и др.

Отсутствие в возмездном договоре указания о цене порождает на практике проблемы ее определения, особенно в случаях неисполнения или ненадлежащего договора. Согласно п. 3 комментируемой статьи если в договоре нет прямого указания о цене и она не может быть определена из условий договора, то оплата должна производиться по цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за аналогичные товары, работы или услуги.

Как указал ВС РФ: «…отсутствие в договоре указания на стоимость оказываемых услуг не свидетельствует о недействительности данного договора, а лишь порождает у исполнителя право требовать от заказчика оплаты своих услуг на основании пункта 3 статьи 424 ГК РФ, в соответствии с которым в случаях, когда в возмездном договоре цена не предусмотрена и не может быть определена исходя из условий договора, исполнение договора должно быть оплачено по цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за аналогичные товары, работы или услуги» («Обзор Верховного Суда Российской Федерации по отдельным вопросам судебной практики о применении законодательства о защите прав потребителей при рассмотрении гражданских дел» (утв. Президиумом ВС РФ 01.02.2012)).

При этом наличие сравнимых обстоятельств, позволяющих однозначно определить, какой ценой необходимо руководствоваться, должно быть доказано заинтересованной стороной. При наличии разногласий по условию о цене и недостижении сторонами соответствующего соглашения договор считается незаключенным (Постановление Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 6/8).

Однако это правило не действует, если речь идет о договорах, в которых цена является по закону существенным условием договора. Например, при отсутствии условия о цене в договоре продажи недвижимости комментируемая норма не применяется в силу прямого указания закона, а договор считается незаключенным (п. 1 ст. 555 ГК).

Правила комментируемого пункта применяются и в случаях, когда невозможен возврат имущества в натуре. В п. 6.1 Постановления Пленума ВАС РФ от 6 июня 2014 г. N 35 «О последствиях расторжения договора» указано: «При невозможности возврата имущества в натуре сторона, нарушившая договор, возмещает другой стороне его стоимость по цене, указанной в расторгнутом договоре, а при ее отсутствии — стоимость имущества, определяемую по правилам пункта 3 статьи 424 ГК РФ на момент приобретения. При наличии недостатков у имущества в расчет принимается его стоимость, определенная с учетом данных недостатков».

Статья 425. Действие договора

Комментарий к статье 425

1. По общему правилу, закрепленному в п. 1 комментируемой статьи, договор вступает в силу и становится обязательным для сторон с момента его заключения.

Однако для некоторых случаев закон предусматривает другой момент возникновения прав и обязанностей. Так, в п. 1 ст. 164 ГК установлено, что правовые последствия для сделок, требующих государственной регистрации, возникают после государственной регистрации. В силу п. 7 ст. 16 Закона о государственной регистрации сделка считается зарегистрированной, а правовые последствия — наступившими со дня внесения записи о сделке в ЕГРП. Согласно новой редакции п. 3 ст. 433 ГК договор, подлежащий государственной регистрации, считается для третьих лиц заключенным с момента его регистрации, если иное не установлено законом. Следовательно, если договор не прошел государственную регистрацию, то он не вступил в действие для третьих лиц. Соответственно, до момента регистрации договор считается заключенным только для сторон и действие распространяется только на отношения между сторонами (принцип непротивопоставимости незарегистрированных договоров). Таким образом, при толковании п. 1 комментируемой статьи во взаимосвязи с новеллой п. 3 ст. 433 ГК можно сделать вывод, что действие договоров, требующих государственной регистрации, возникает дважды — сначала для сторон, а после государственной регистрации — для всех третьих лиц.

2. За пределами своего срока действия договор не может порождать права и обязанности. Однако стороны могут предусмотреть в договоре, что его положения будут применяться к их отношениям, возникшим до заключения договора. Это условие может быть необходимо сторонам, если они фактически вступили, например, в подрядные отношения (когда работа выполнялась по устной договоренности), а затем решили оформить их письменным договором, чтобы установить цену работы, детально закрепить права и обязанности сторон, а также предусмотреть их ответственность.

При согласовании данного условия стороны будут вправе требовать исполнения договора применительно к ранее сложившимся отношениям. Так, подрядчик в силу ст. 309, п. 1 ст. 711 ГК сможет потребовать оплаты работы, выполненной до заключения договора, по цене договора.

Кодекс не устанавливает каких-либо прямых запретов и ограничений пределов свободы сторон договора придавать ему обратное (ретроактивное) действие. Договор приобретает обратную силу только в случае достижения сторонами соглашения по распространению договора на правоотношения, возникшие ранее. При этом судебная практика считает такое условие согласованным и применяет положения договора к возникшим до его заключения отношениям также в следующих случаях: при закреплении в договоре срока выполнения работы, который наступил ранее даты заключения договора (Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 31 августа 2009 г. N 17АП-7165/2009-ГК по делу N А60-12000/2009); если в договоре, заключенном на выполнение работы, условие о работе согласовано в соответствии с документом, подписанным сторонами до заключения договора, в котором зафиксировано описание предмета, содержания работы, определение вещи, переданной для переработки (Определение ВАС РФ от 31 марта 2009 г. N ВАС-2020/09 по делу N А40-30683/08-58-266).

Вместе с тем условие о ретроактивном действии договора не означает, что обязанности сторон по исполнению договора возникают раньше, чем он заключен. Так, суд указал, что стороны не вправе применять друг к другу меры ответственности (требовать возмещения убытков, взыскания договорной неустойки) за период, предшествующий заключению договора (Постановление ФАС ПО от 12 января 2010 г. по делу N А65-10015/2009).

3. В юридической литературе высказано мнение, что срочность гражданско-правового договора проявляется в двух сроках — сроке действия и сроке существования договора (см.: Батянов М.В. Срок действия гражданско-правового договора: Монография. Самара, 2013. С. 36 — 52). Если рассматривать срочность договора в этих двух аспектах: срок действия договора как юридического факта и срок действия договора как правоотношения, то становится понятным и правило п. 3 комментируемой статьи. Стороны могут включить в договор условие о том, что окончание срока действия договора влечет прекращение обязательств по нему. В таком случае по истечении указанного срока ни одна из сторон не сможет предпринять каких-либо действий или предъявить требований в рамках данного договора (ст. 309, п. 1 ст. 407 ГК).

Как известно, не во всех договорах права и обязанности сторон прекращаются в момент окончания срока действия договора. Речь идет прежде всего об обязанностях подрядчиков, исполнителей и продавцов по гарантийным обязательствам (ст. 725 ГК). Поэтому по общему правилу такого рода права и обязанности продолжают действовать и после истечения срока договора. Для того чтобы их погасить, нужно специальное указание закона или стороны должны достигнуть соглашения по этому вопросу и погасить соответствующие права и обязанности.

Срок прекращения действия договора может быть предусмотрен и законом. Например, поручительство прекращается с переводом на другое лицо долга по обеспеченному поручительством обязательству, если поручитель в разумный срок после направления ему уведомления о переводе долга не согласился отвечать за нового должника (ст. 367 ГК). Договор проката заключается на срок до одного года (ст. 627 ГК).

По общему правилу комментируемой нормы если срок действия договора не согласован, то договор продолжает действовать до установленного в нем момента окончания исполнения сторонами обязательств. Например, для договора подряда таким моментом будет выполнение подрядчиком работы в полном объеме и в согласованный срок, сдача ее результата заказчику или оплата заказчиком выполненной работы (см. Постановления ФАС СКО от 13 февраля 2009 г. по делу N А53-15374/2008, ФАС ДО от 28 декабря 2009 г. N Ф03-7758/2009 по делу N А51-6761/2009).

4. Согласно п. 4 комментируемой статьи окончание срока действия договора не освобождает стороны от ответственности за нарушение обязательств по договору, совершенное в период его действия. В п. 1 информационного письма Президиума ВАС РФ от 21 декабря 2005 г. N 104 «Обзор практики применения арбитражными судами норм Гражданского кодекса Российской Федерации о некоторых основаниях прекращения обязательств» разъясняется, что, если иное не вытекает из соглашения сторон, расторжение договора влечет прекращение обязательств на будущее время и не лишает кредитора права требовать с должника образовавшиеся до момента расторжения договора суммы основного долга и имущественных санкций в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением договора. При этом Президиум ВАС РФ особо отметил, что «сам факт расторжения договора не прекращает данного обязательства и не исключает возможности применения мер ответственности в связи с нарушением арендатором условий договора. Расторжение договора аренды влечет прекращение обязательств на будущее время и не лишает арендодателя права требовать с арендатора образовавшиеся до момента расторжения договора суммы основного долга и имущественных санкций в связи с неисполнением последним договора. Так же как соглашение сторон о расторжении договора аренды не освобождает арендатора от обязанности уплатить арендодателю задолженность по арендной плате и договорную неустойку за просрочку платежа в соответствии с требованиями пункта 3 статьи 453 ГК РФ».

Требование о возмещении убытков, вызванных нарушением договора, может предъявляться в течение всего срока исковой давности вне зависимости от окончания срока действия договора.

Статья 426. Публичный договор

Комментарий к статье 426

1. Институт публичного договора появился в гражданском законодательстве с принятием действующего Кодекса. До этого необходимости в выделении публичного договора не было, поскольку, по свидетельству М.И. Брагинского, «общим правилом служило обязательное заключение договоров, а то, что укладывалось в рамки свободы договоров, составляло лишь исключение» (Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Кн. 1. Общие положения. М.: Статут, 2001. С. 209).

Конструкция публичного договора появилась в гражданском законодательстве РФ в качестве одной из гарантий прав потребителей с целью уравнивания изначально неодинакового положения потребителя, являющегося экономически более слабой стороной, и коммерческой организации, занимающей заведомо экономически более сильные позиции на рынке.

Первым признаком публичного договора является его субъектный состав. Сторонами публичного договора являются потребитель и лицо, осуществляющее предпринимательскую или иную приносящую доход деятельность. Соответственно, стороной, осуществляющей предпринимательскую или иную приносящую доход деятельность, может быть как коммерческая, так и некоммерческая организация. В соответствии с п. 5 ст. 50 ГК установлено, что некоммерческая организация может осуществлять приносящую доход деятельность, если это предусмотрено ее уставом, за исключением казенных и частных учреждений, и имеется достаточное для осуществления указанной деятельности имущество рыночной стоимостью не менее минимального размера уставного капитала, предусмотренного для ООО.

В связи с внесенными изменениями в комментируемую статью в части определения сторон публичного договора высказывается мнение, что главным критерием становится не определение цели деятельности юридического лица (коммерческие или некоммерческие), а осуществление предпринимательской или иной приносящей доход деятельности (Мандрюков А.В. Основные изменения положений ГК РФ о договорах // Актуальные вопросы бухгалтерского учета и налогообложения. 2015. N 6. С. 60 — 69). Ранее суды могли отказать в удовлетворении таких исков, если в соответствии с учредительными документами организация не являлась коммерческой (Апелляционное определение Московского городского суда от 4 сентября 2012 г. N 11-19307).

Интересным представляется и вопрос о том, может ли коммерческая организация признаваться потребителем в соответствии со ст. 426 ГК. От решения данного вопроса зависит возможность признания публичным договора с участием двух коммерческих организаций и, следовательно, возможность признания за коммерческой организацией права обратиться в суд с иском о понуждении заключить такой договор.

По мнению А.Ю. Кабалкина, «указание закона «в отношении каждого» означает, что лицом, имеющим право требовать заключения с ним публичного договора, могут быть любые физические и юридические лица» (Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. М.: Юрайт, 2004. С. 990). Этой позиции придерживался и М.И. Брагинский, основываясь на анализе норм Кодекса, регулирующих различные виды публичных договоров (см.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Кн. 1. Общие положения. С. 254).

Представляется, что определение публичного договора, содержащееся в п. 1 комментируемой статьи, охватывает и договоры, в которых с обеих сторон участвуют коммерческие организации.

Следует отметить, что в законодательно закрепленном определении под потребителем понимается гражданин, имеющий намерение заказать или приобрести либо заказывающий, приобретающий или использующий товары (работы, услуги) исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности (преамбула Закона о защите прав потребителей).

Однако и в законодательстве категория «потребитель» используется довольно широко, в том числе и для обозначения коммерческих юридических лиц, получающих товары, работы и услуги по публичным договорам. Так, в ст. 3 Федерального закона от 26 марта 2003 г. N 35-ФЗ (ред. от 13.07.2015) «Об электроэнергетике» под потребителями электрической и тепловой энергии понимаются «лица, приобретающие электрическую и тепловую энергию для собственных бытовых и (или) производственных нужд».

Следует отметить, что ограничения, направленные на признание публичными лишь договоров с участием граждан (физических лиц), устанавливаются Кодексом только в отношении отдельных видов договоров. Так, заказчиком в признаваемом публичном договоре бытового подряда в силу п. 1 ст. 730 ГК является гражданин; согласно п. 2 ст. 834 ГК публичным признается лишь такой договор банковского вклада, в котором вкладчиком является гражданин; п. 1 ст. 919 ГК устанавливает, что публичным является только договор хранения в ломбарде вещей, принадлежащих гражданину; п. 1 ст. 923 ГК, признавая публичным договор хранения вещей в камерах хранения транспортных организаций, устанавливает обязательность находящихся в ведении транспортных организаций общего пользования камер хранения принимать на хранение вещи пассажиров и других граждан независимо от наличия у них проездных документов.

Иные статьи Кодекса, посвященные регулированию публичных договоров, не содержат аналогичных ограничений и каких-либо указаний на субъектный состав договора, признаваемого публичным. Возможность участия в таком договоре в качестве потребителя юридического лица следует из анализа положений ГК, регулирующих соответствующий вид договора (например, ст. 492, 626 ГК).

Вторым признаком публичного договора, определяющим его правовой режим, является характер деятельности лица, вступающего в данный договор. Такое лицо должно исполнять обязанности по продаже товаров, выполнению работ или оказанию услуг в отношении каждого, кто к нему обратится. В п. 1 комментируемой статьи перечислены и виды деятельности, при осуществлении которой заключаются публичные договоры: розничная торговля, перевозка транспортом общего пользования, услуги связи, энергоснабжение, медицинское, гостиничное обслуживание и т.п.

Поскольку данный перечень носит примерный характер, то верным будет утверждение, что всякая деятельность, связанная с продажей товаров, выполнением работ и оказанием услуг, может иметь режим публичного договора.

2. Смысл и значение правового режима, введенного для публичных договоров, довольно ясен и неоднократно формулировался высшими судебными инстанциями. «Предоставление законом определенных преимуществ потребителю как экономически слабой и зависимой стороне преследует своей целью недопущение недобросовестной конкуренции и создание реальных гарантий в соответствии со статьями 19 и 34 Конституции Российской Федерации соблюдения принципа равенства при осуществлении предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности» (Постановление Конституционного Суда РФ от 23 февраля 1999 г. N 4-П «По делу о проверке конституционности положения части второй статьи 29 Федерального закона от 3 февраля 1996 года «О банках и банковской деятельности» в связи с жалобами граждан О.Ю. Веселяшкиной, А.Ю. Веселяшкина и Н.П. Лазаренко»).

Исключение составляют лишь случаи предоставления льгот для отдельных категорий потребителей, прямо установленные законом или иными правовыми актами.

3. В Кодексе установлен прямой запрет на отказ лица, осуществляющего предпринимательскую или иную приносящую доход деятельность, от заключения публичного договора при наличии возможности предоставить потребителю соответствующие товары, услуги, выполнить для него соответствующие работы. В качестве последствия нарушения данного запрета в п. 4 комментируемой статьи предусмотрено право другой стороны обратиться в суд с требованием о понуждении заключить договор (см. комментарий к ст. 445 ГК). По смыслу п. 1 и 3 ст. 426, а также п. 4 ст. 445 ГК, обратиться в суд с иском о понуждении заключить публичный договор может только контрагент обязанной стороны. Как указано в п. 55 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 6/8: «При разрешении споров по искам потребителей о понуждении коммерческой организации к заключению публичного договора (статья 426) необходимо учитывать, что бремя доказывания отсутствия возможности передать потребителю товары, выполнить соответствующие работы, предоставить услуги возложено на коммерческую организацию.

Разногласия сторон по отдельным условиям публичного договора могут быть переданы потребителем на рассмотрение суда, независимо от согласия на это коммерческой организации. Коммерческая организация понуждать потребителя к заключению такого договора не вправе».

4. В п. 4 комментируемой статьи указывается, что в законе может быть закреплено право Правительства РФ и уполномоченных им федеральных органов исполнительной власти издавать правила, обязательные для сторон при заключении и исполнении публичных договоров. Так, в ст. 1 Закона о защите прав потребителей прямо установлено, что Правительство РФ вправе издавать для потребителя и продавца (изготовителя, исполнителя, уполномоченной организации или уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортера) правила, обязательные при заключении и исполнении публичных договоров (договоров розничной купли-продажи, энергоснабжения, договоров о выполнении работ и об оказании услуг). К таковым можно отнести, в частности, Постановления Правительства РФ от 19 января 1998 г. N 55 (ред. от 05.01.2015) «Об утверждении Правил продажи отдельных видов товаров, перечня товаров длительного пользования, на которые не распространяется требование покупателя о безвозмездном предоставлении ему на период ремонта или замены аналогичного товара, и перечня непродовольственных товаров надлежащего качества, не подлежащих возврату или обмену на аналогичный товар других размера, формы, габарита, фасона, расцветки или комплектации», от 15 августа 1997 г. N 1025 (ред. от 04.10.2012) «Об утверждении Правил бытового обслуживания населения в Российской Федерации» и др.

5. Основное правило, определяющее императивный характер правового регулирования публичных договоров, получило закрепление в п. 5 комментируемой статьи. Несоблюдение требований о неизменности объявленной цены для всех категорий потребителей (кроме льгот, введенных для отдельных категорий граждан в установленном законом порядке), а также несоблюдение обязательных для сторон правил, указанных в п. 4 ст. 426 ГК, влечет ничтожность соответствующих условий публичного договора.

Статья 427. Примерные условия договора

Комментарий к статье 427

1. Комментируемая статья продолжает формирование механизма реализации свободы договора в части свободы формирования условий договора. В ней речь идет об особенностях формирования содержания договоров, условия которых формируются на основе типовых и примерных условий договоров, которые все больше появляются в отдельных сферах деятельности.

В п. 7 Пленума ВАС РФ N 16 указывается, что «для определения условий договоров стороны могут воспользоваться примерными условиями (стандартной документацией), разработанными в том числе саморегулируемыми и иными некоммерческими организациями участников рынка для договоров соответствующего вида и опубликованными в печати (статья 427 ГК РФ). При этом стороны могут своим соглашением предусмотреть применение таких примерных условий (стандартной документации) к их отношениям по договору, как в полном объеме, так и частично, в том числе по своему усмотрению изменить положения стандартной документации или договориться о неприменении отдельных ее положений».

Согласно п. 1 комментируемой статьи примерные условия договоров разрабатываются для договоров соответствующего вида и публикуются в печати. Таковыми являются, в частности, договор с управляющей организацией, примерные условия которого утверждены Приказом Минстроя России от 31 июля 2014 г. N 411/пр «Об утверждении примерных условий договора управления многоквартирным домом и методических рекомендаций по порядку организации и проведению общих собраний собственников помещений в многоквартирных домах»; договор о срочных сделках на финансовых рынках, в отношении которого действует Приказ ФСФР России от 28 декабря 2011 г. N 11-3600/пз-н «О согласовании Примерных условий договора о срочных сделках на финансовых рынках, утвержденных Саморегулируемой (некоммерческой) организацией «Национальная ассоциация участников фондового рынка».

Применение таких условий, как правило, основывается на соответствующем соглашении сторон. Стороны могут изменить и (или) дополнить эти примерные условия. В п. 7 Постановления Пленума ВАС РФ N 16 указано: «Если при заключении договора стороны пришли к соглашению, что его отдельные условия определяются путем отсылки к примерным условиям (статья 427 ГК РФ), судам следует учитывать, что при внесении в эти примерные условия изменений последние распространяют свое действие на возникающие из договора отношения лишь в случае, когда это прямо предусмотрено сторонами либо в самом договоре, либо в последующем соглашении». Наряду с этим возможно и прямое исключение ряда таких условий из окончательного содержания договора.

2. Если стороны не согласовали применение примерных или типовых договоров, которые обязательны для использования при заключении договора, то само по себе отсутствие отсылочного условия в договоре не исключает применение примерных условий к отношениям, возникающим из такого договора. В данном случае они из примерных переходят в разряд обычных и реализуются в качестве обычаев. Указанные условия могут применяться как обычаи, если они отвечают всем качествам указанного источника гражданского права, а также при условии, что по соответствующему вопросу нет соглашения сторон или диспозитивной нормы.

3. Примерные условия могут содержаться в примерном договоре, типовом договоре или контракте и др.

Так, в п. 11 ст. 34 Закона о контрактной системе в сфере закупок указывается, что для осуществления заказчиками закупок федеральные органы исполнительной власти, Государственная корпорация по атомной энергии «Росатом», Государственная корпорация по космической деятельности «Роскосмос», осуществляющие нормативно-правовое регулирование в соответствующей сфере деятельности, разрабатывают и утверждают типовые контракты, типовые условия контрактов. Порядок их разработки установлен Правительством РФ в Постановлении от 2 июля 2014 г. N 606 (ред. от 25.12.2014) «О порядке разработки типовых контрактов, типовых условий контрактов, а также о случаях и условиях их применения», которым утверждены Правила разработки типовых контрактов, типовых условий контрактов. Согласно п. 6 указанных Правил типовые контракты, типовые условия контрактов содержат обязательные условия, предусмотренные законодательством РФ о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд.

Статья 428. Договор присоединения

Комментарий к статье 428

1. В договоре присоединения, как следует из его определения, условия формируются только одной стороной. Другая сторона в согласовании условий договора не участвует, а может лишь согласиться или не согласиться со всеми предлагаемыми условиями в целом путем присоединения к ним. В силу этого законодатель довольно подробно регламентирует в комментируемой статье оставшиеся возможности присоединяющейся стороны.

В юридической литературе отмечается, что конструкция договора присоединения направлена на защиту экономически слабой стороны (см., например: Гражданское право. В 4 т. Т. 3. Обязательственное право: Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 185 — 186 (автор главы — Е.А. Суханов); Ершов Ю.Л. О некоторых особенностях конструкции договора присоединения в российском гражданском праве // Журнал российского права. 2003. N 1. С. 48) или экономически зависимой стороны (см.: Вольнов В.В. Договоры присоединения как проявление ограничения принципа свободы договора // Кодекс info. 2002. N 5 — 6. С. 29 — 30).

В Определении Конституционного Суда РФ от 24 мая 2005 г. N 170-О присоединившаяся сторона также характеризуется как «экономически слабая сторона в договоре». При этом Конституционный Суд РФ подчеркивает, что признание договоров договорами присоединения «не исключает, однако, что данные договоры носят добровольный, консенсуальный, взаимный характер» (Определение Конституционного Суда РФ от 5 июля 2001 г. N 165-О).

2. В п. 2 комментируемой статьи присоединившейся стороне закон предоставляет специальные способы защиты — возможность предъявления требования об изменении или расторжении договора, содержащего условия, лишающие сторону прав, обычно предоставляемых по договорам такого вида, в том числе исключающие или ограничивающие ответственность другой стороны за нарушение обязательств либо содержащие другие явно обременительные для присоединившейся стороны условия, которые она, исходя из своих разумно понимаемых интересов, не приняла бы при наличии у нее возможности участвовать в определении условий договора. Такое требование может быть заявлено контрагенту по договору, а в случае его отказа потребитель вправе обратиться в суд за защитой его прав.

Согласно ранее действовавшей редакции статьи такое требование, предъявленное стороной, присоединившейся к договору в связи с осуществлением своей предпринимательской деятельности, не подлежало удовлетворению, если присоединившаяся сторона знала или должна была знать, на каких условиях заключает договор. В новой редакции это правило исключено, так как оно устанавливало некоторое неравенство в договорах присоединения для присоединяющихся участников, которые заключали договор в рамках осуществления предпринимательской деятельности. Как представляется, предприниматель как присоединяющаяся сторона не должен быть поставлен в худшие условия, чем гражданин-потребитель.

Интересная судебная практика сложилась в отношении кредитных договоров, заключаемых банками с физическими лицами на стандартных для всех заемщиков условиях, которые признаются договорами присоединения. Суды отмечают, что кредитный договор в силу п. 1 ст. 428 ГК является договором присоединения, условия которого определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах и могут быть приняты другой стороной не иначе как путем присоединения к предложенному договору в целом. Заключая договор в предложенной форме, заемщик не имеет возможности влиять на его содержание, в том числе и в вопросах подсудности споров, поэтому включение банком в кредитный договор условия о подсудности спора суду по месту нахождения банка является нарушением Закона о защите прав потребителей, а соглашение о договорной подсудности является ничтожным (см., например, Апелляционные определения Ярославского областного суда от 25 октября 2012 г. по делу N 33-5809/2012, Архангельского областного суда от 4 февраля 2013 г. по делу N 33-0926, Новосибирского областного суда от 11 мая 2012 г. по делу N 33-3231/2012).

В абз. 2 п. 2 комментируемой статьи введено новое правило, закрепляющее момент изменения или расторжения оспоренного договора присоединения. Таким моментом считается момент его заключения, если иное не установлено законом или не вытекает из существа обязательства.

3. Комментируемая статья впервые установила норму о распространении правил об оспаривании несправедливых условий договора присоединения на защиту любой слабой стороны договора, которая заключает договор в условиях неравенства переговорных возможностей.

Данный механизм защиты любой слабой стороны договоров сформировался в судебной практике и был закреплен в п. 9 Постановления Пленума ВАС РФ N 16: «В тех случаях, когда будет установлено, что при заключении договора, проект которого был предложен одной из сторон и содержал в себе условия, являющиеся явно обременительными для ее контрагента и существенным образом нарушающие баланс интересов сторон (несправедливые договорные условия), а контрагент был поставлен в положение, затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора (то есть оказался слабой стороной договора), суд вправе применить к такому договору положения пункта 2 статьи 428 ГК РФ о договорах присоединения, изменив или расторгнув соответствующий договор по требованию такого контрагента».

Статья 429. Предварительный договор

Комментарий к статье 429

1. Предварительный договор — это организационный договор, определяющий условия и сроки заключения иного, основного, договора. Содержащееся в Кодексе указание на то, что речь идет о заключении договора о передаче имущества, выполнении работ или оказании услуг, без каких-либо оговорок, свидетельствует о том, что предварительный договор может предшествовать заключению основного договора любого типа (вида).

Предварительный договор не влечет иных прав и обязанностей сторон такого договора, кроме права требовать заключения основного договора от контрагента и соответствующей обязанности контрагента. Соответственно, он не создает права на имущество, а также ограничение (обременение) этих прав. Как указано в п. 2 информационного письма Президиума ВАС РФ от 28 апреля 1997 г. N 13 «Обзор практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», право собственности на имущество не может быть приобретено истцом на основании предварительного договора о продаже имущества.

Следует признать, что в судебной практике наблюдается однозначная позиция по поводу оценки природы предварительного договора. В судебных решениях неоднократно указывалось, что значение предварительного договора заключается в добровольном установлении между контрагентами юридической связи по передаче вещи в будущем, в связи с чем они скрепляют свои обязательства договором организационного характера (см., например, Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 15 декабря 2009 г. N 18АП-10667/2009 по делу N А76-12301/2009).

2. В п. 2 комментируемой статьи установлено правило о форме предварительного договора: предварительный договор заключается в форме, установленной для основного договора, а если форма основного договора не установлена, то в письменной форме. Несоблюдение правил о форме предварительного договора влечет его ничтожность. Следовательно, если для какого-либо вида договора законом установлено требование о нотариальной форме, то и соответствующий предварительный договор должен быть удостоверен нотариально.

Это правило в полной мере относится и к предварительному договору купли-продажи доли в уставном капитале ООО, заключаемому участником общества с третьим лицом. Поэтому при несоблюдении нотариальной формы предварительного договора купли-продажи доли в ООО такой договор является ничтожным. Совершенно неверной следует признать практику арбитражных судов, которые приходят к противоположным выводам. Например, отказывая в признании недействительным заключенного между сторонами спора предварительного договора купли-продажи доли в уставном капитале общества и применении последствий его недействительности, суд указал на то, что «поскольку предварительный договор купли-продажи доли в уставном капитале общества не направлен на отчуждение доли, в соответствии с Федеральным законом «Об обществах с ограниченной ответственностью» предварительный договор купли-продажи доли в уставном капитале общества не подлежит нотариальному удостоверению» (Постановление ФАС УО от 17 января 2012 г. N Ф09-7932/11 по делу N А50-11309/2011) (см.: Илюшина М.Н. Проблемы применения организационной природы предварительного договора к отчуждательным сделкам с долями в ООО // Законы России: опыт, анализ, практика. 2011. N 5. С. 37 — 44).

3. Новеллой п. 3 комментируемой статьи является положение о том, что не требуется закрепления в предварительном договоре всех существенных условий, обязательных для основного договора в силу закона или в силу природы договора. Достаточно согласовать предмет договора.

Как указывает В.В. Витрянский, «при подготовке Концепции была дана негативная оценка положению о том, что в предварительном договоре должны содержаться все условия, позволяющие установить не только предмет основного договора, но и все его существенные условия (п. 3 ст. 429 ГК). В противном случае соответствующее соглашение сторон нельзя квалифицировать в качестве предварительного договора» (Витрянский В.В. Специальные договорные конструкции в условиях реформирования гражданского законодательства // Гражданское право и современность: Сб. статей, посвященный памяти М.И. Брагинского / Под ред. В.Н. Литовкина, К.Б. Ярошенко. М.: Статут, 2013. С. 7).

4. Правило п. 4 комментируемой статьи создает особое правовое регулирование срока в предварительных договорах. Во всех предварительных договорах срок заключения основного договора — это существенное условие. В случае если стороны предварительного договора своим соглашением не установили данный срок, то он должен быть заключен в течение одного года с момента заключения предварительного договора.

5. В п. 5 комментируемой статьи получил закрепление специальный способ защиты — понуждение к заключению основного договора, который может использовать сторона по предварительному договору в случае, если другая сторона уклоняется от его заключения. Новеллой данного пункта комментируемой статьи является установление срока для понуждения к заключению основного договора, который составляет шесть месяцев. Соответственно, требование о понуждении к заключению основного договора может быть заявлено в течение шести месяцев с момента неисполнения обязательства по заключению договора.

Новым также является положение комментируемого пункта о праве суда вмешиваться в определение условий основного договора, если стороны не могут достигнуть соглашения по ним.

6. Правило п. 6 комментируемой статьи обусловлено организационным характером предварительного договора и признанием того факта, что данный договор представляет собой одну из форм ограничения свободы договора путем принятия на себя добровольно взятых обязательств. Предварительный договор не может связывать стороны навечно, но при этом должен выполнить свою организационную функцию. Поэтому обязательства, предусмотренные предварительным договором, прекращаются, если до окончания срока, в который стороны должны заключить основной договор, он не будет заключен либо одна из сторон не направит другой стороне предложение заключить этот договор.

Данное правило носит императивный характер и довольно однозначно применяется на практике. Так, суд, сославшись на п. 1 и 6 ст. 429 ГК РФ, отметил, что из содержания указанных норм следует, что предварительный договор прекращает свое действие в случае, если стороны в установленный срок не заключили основной договор. При этом никаких обязательств, вытекающих из основного договора, предварительный договор не порождает (Апелляционное определение Липецкого областного суда от 23 декабря 2013 г. по делу N 33-3360/2013).

Статья 429.1. Рамочный договор

Комментарий к статье 429.1

1. В п. 7.8 разд. V Концепции развития гражданского законодательства было предложено «наряду с конструкцией предварительного договора в ГК… закрепить в виде самостоятельной договорной конструкции так называемый рамочный договор, не порождающий обязательство заключить договор в будущем (что типично для предварительного договора), а представляющий собой договор, который уже заключен, но условия которого подлежат применению и детализации в будущем (договор с «открытыми», т.е. подлежащими согласованию в будущем, условиями)».

Главной правовой целью рамочного (базового) договора, по мнению ряда ученых, является организация длительных экономических связей в виде потока будущих деловых отношений путем заключения отдельных договоров (договоров-приложений) подачи заявок или иным образом (см.: Пугинский Б.И. Коммерческое право. М., 2005; Ефимова Л.Г. Рамочные (организационные) договоры. М.: Волтерс Клувер, 2006, др.)

Такого рода договоры получили закрепление в специальных нормах гражданского законодательства, рассчитанных на отдельные сферы деятельности. Так, к рамочным договорам относятся договор об организации перевозки грузов (ст. 798 ГК); генеральный полис, оформляющий договорные отношения по систематическому страхованию разных партий однородного имущества (ст. 941 ГК); специальное генеральное (рамочное) соглашение об открытии кредитной линии (п. 2.2 Положения о порядке предоставления (размещения) кредитными организациями денежных средств и их возврата (погашения), утв. Банком России 31 августа 1998 г. N 54-П (ред. от 27.07.2001)) и др.

2. В правилах комментируемой статьи не установлены обязательные требования к содержанию рамочного договора, о включении в него каких-либо условий будущих договоров. Представляется, что в отношении рамочного договора будет действовать только правило ст. 432 ГК о необходимости включения в него условия о предмете договора.

Рамочный договор, являясь самостоятельной договорной конструкцией, возникает как полноценное обязательство и, соответственно, порождает правовые последствия сам по себе. В отличие от предварительного договора у сторон рамочного договора нет обязанности заключить в будущем конкретизирующие договоры.

Оценивая правовую природу данного договора, можно утверждать, что это организационный договор, который может быть направлен на упорядочивание любых договорных отношений в любых сферах деятельности.

3. В комментируемой статье выстроено соотношение рамочного договора и конкретизирующих соглашений. Конкретизирующие договоры самодостаточны и могут порождать самостоятельные договорные обязательства. Но к отношениям сторон, не урегулированным отдельными договорами, в том числе в случае незаключения сторонами отдельных договоров, подлежат применению общие условия, содержащиеся в рамочном договоре, если иное не указано в отдельных договорах или не вытекает из существа обязательства.

В Кодексе получила закрепление правовая позиция ВАС РФ, сформулированная в п. 9 информационного письма Президиума ВАС РФ от 25 февраля 2014 г. N 165 «Обзор судебной практики по спорам, связанным с признанием договоров незаключенными»: «…условия организационного (рамочного) соглашения являются частью заключенного договора, если иное не указано сторонами и такой договор в целом соответствует их намерению, выраженному в организационном соглашении».

Интерес также представляет аргументация суда по конкретному делу: «Предметом договора является определение порядка действий сторон при периодических поставках товара между сторонами данного договора. В силу этого рассматриваемый договор можно квалифицировать как организационный (рамочный) договор, регулирующий обязательства и отношения сторон при систематической поставке товаров в течение оговоренного в договоре срока его действия. Следовательно, в данном случае договор поставки заключался сторонами лишь при подписании отдельной спецификации, на которую распространялись и условия рамочного договора. Поэтому каждая спецификация применительно к настоящему спору должна расцениваться как отдельная сделка поставки, на которую распространяются условия рамочного договора» (Постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 27 января 2015 г. N 08АП-13549/2014 по делу N А70-8855/2014).

Статья 429.2. Опцион на заключение договора

Комментарий к статье 429.2

1. В комментируемой статье представлена конструкция опциона на заключение договора, когда одна сторона посредством безотзывной оферты предоставляет другой стороне право заключить один или несколько договоров на условиях, предусмотренных опционом. Опцион на заключение договора предоставляется за плату или иное встречное предоставление. Таким образом, речь идет о новой договорной конструкции, представляющей собой соглашение о предоставлении одной стороной другой стороне права на заключение с ней договора с правом отхода. Потребность в таком договоре давно обнаруживалась в практике оборота долей в ООО, так как суды в отсутствие надлежащей договорной конструкции были вынуждены применять предварительный договор. Показателен в этом отношении спор, при разрешении которого суд указал, что договор предоставления опциона, предусматривающий право покупателя на приобретение доли в уставном капитале ООО в течение срока действия опциона, и обязанность продавца продать долю при принятии соответствующего решения покупателем признается предварительным договором купли-продажи доли и подлежит нотариальному удостоверению (Постановление Арбитражного суда МО от 12 марта 2015 г. N Ф05-15488/2013 по делу N А41-6339/13).

При этом следует отметить, что данная договорная конструкция применима в любой сфере деятельности, так как в законе не установлены ее границы для применения ни по субъектам, ни по видам деятельности.

В п. 1 комментируемой статьи особо отмечается, что условие о плате за опцион является диспозитивным, т.е. в соглашении о предоставлении опциона на заключение договора можно погасить это условие, предусмотрев, что право на заключение договора в будущем предоставляется безвозмездно. В тексте статьи особо оговаривается, что такое погашающее условие может быть введено в том числе и в случае, когда участниками данного соглашения о предоставлении опциона на заключение договора являются коммерческие организации. При этом неясно, почему упомянуты только коммерческие организации. Вероятно, законодатель таким образом подчеркнул, что плата за права на заключение договора в будущем может быть снята соглашением сторон в отношении любых субъектов.

2. В п. 2 установлено диспозитивное правило о сроке для акцепта безотзывной оферты, который в случае отсутствия соглашения сторон равен одному году. Следовательно, стороны своим соглашением могут установить и иной срок. Кроме того, данный срок может быть определен исходя из существа договорных отношений или обычая.

3. В п. 3 комментируемой статьи особо оговаривается судьба платежа по опциону. По общему правилу платеж по опциону не засчитывается в счет платежей по договору и не подлежит возврату, если не будет акцепта. Данный платеж не является частью цены будущего договора, носит самостоятельный характер и имеет самостоятельную судьбу. Если обязанность такого платежа не погашена, то порядок его внесения и размер должны быть установлены соглашением о предоставлении опциона на заключение договора. При этом стороны могут предусмотреть любые комбинации с этим платежом, например, что данный платеж подлежит возврату, или подлежит возврату в двойном размере, или засчитывается в платеж по основному договору и т.д.

4. В п. 4 комментируемой статьи установлены требования к содержанию соглашения об опционе на заключение договора, которые носят императивный характер. В опцион на заключение договора должны быть включены условия, позволяющие определить предмет и другие существенные условия договора, подлежащего заключению. Следовательно, эта группа условий должна формироваться как существенные исходя из природы и существа будущего договора.

Предмет договора, подлежащего заключению, может быть описан любым способом, позволяющим его идентифицировать на момент акцепта безотзывной оферты. В этой части может возникнуть вопрос о соотношении специальных норм о требованиях к определению предмета, установленных императивно в законе в отношении отдельных видов и типов договоров, с возможностями формирования предмета будущего договора, указанного в комментируемой статье. Например, ст. 454 ГК устанавливает императивное правило об определении предмета в договоре продажи недвижимости: должны быть указаны данные, позволяющие определенно установить недвижимое имущество, подлежащее передаче покупателю по договору, в том числе данные, определяющие расположение недвижимости на соответствующем земельном участке либо в составе другого недвижимого имущества. Соответственно, в соглашении об опционе на заключение договора продажи недвижимости никак нельзя описать предмет любым способом, позволяющим его идентифицировать на момент акцепта безотзывной оферты. В отношении других договоров, не имеющих таких жестких требований к предмету, данное правило комментируемой статьи представляется логичным и актуальным, позволяющим учитывать изменяющуюся конъюнктуру рынка, инфляционные процессы и другие обстоятельства.

5. Опцион на заключение договора заключается в форме, установленной для договора, подлежащего заключению. Соответственно, если требуется простая письменная форма, то достаточно заключить опцион на заключение договора в письменной форме, если по закону необходима нотариально удостоверенная форма, то стороны обязаны достичь указанной формы. По общему правилу несоблюдение формы опциона на заключение договора влечет его ничтожность (п. 2 ст. 162, п. 3 ст. 163 ГК). Например, договор об отчуждении доли в уставном капитале ООО требует нотариального удостоверения (абз. 1 п. 11 ст. 21 Закона об обществах с ограниченной ответственностью). Следовательно, опцион на заключение договора об отчуждении доли в уставном капитале ООО также подлежит нотариальному удостоверению.

6. Значимое положение для развития договорной практики установлено в п. 6 комментируемой статьи, согласно которому опцион на заключение договора может быть включен в другое соглашение, если иное не вытекает из существа такого соглашения. Оно отражает нормальные полноценные тенденции развития договорных форм, характерных для развитого рыночного оборота. Законодатель специально указывает, что стороны могут оформить соглашение отдельным документом или включить условия об этом соглашении в другое договорное соглашение.

7. Конструкция соглашения об опционе на заключение договора и предполагаемая область его применения определили появление правила о том, что допускается уступка права по опциону на заключение договора другому лицу, если иное не предусмотрено этим соглашением или не вытекает из его существа. Это правило носит диспозитивный характер, стороны могут своим соглашением запретить уступку права. Кроме того, право на уступку не может быть реализовано и в случае, если характер прав и их существо не позволяет их передачу другому лицу (см. комментарий к § 1 гл. 24 ГК).

8. В п. 8 комментируемой статьи указано, что особенности отдельных видов опционов на заключение договора могут быть установлены законом. Речь идет прежде всего об особенностях оборота ценных бумаг, регулируемых специальным законодательством, предусматривающим опцион эмитента — ценную бумагу, закрепляющую право ее владельца на покупку в предусмотренный в ней срок и (или) при наступлении указанных в ней обстоятельств определенного количества акций эмитента по определенной цене (ст. 2 Закона о рынке ценных бумаг). Кроме того, такие особенности могут содержаться в акционерном законодательстве относительно акционерных соглашений.

Указанные особенности давно учитываются в судебной практике. Например, по одному из дел суд указал, что лицо, которое приобрело опцион на право выкупа 100% доли в уставном капитале общества и с которым по условиям договора о предоставлении опциона должны согласовываться действия по управлению обществом, признается лицом, имеющим право давать обязательные для общества указания (Постановление ФАС ЦО от 17 июля 2013 г. по делу N А23-1803/12).

Статья 429.3. Опционный договор

Комментарий к статье 429.3

1. Термин «опцион» (опционный договор, контракт, от лат. optio — «выбор, желание, усмотрение») означает право выбора, получаемое за определенную плату. Изначально в проекте реформы гражданского законодательства был предусмотрен только один опцион — «опционный договор» как договор, по которому предоставляется безотзывная оферта, акцептовав которую другая сторона может трансформировать организационный опционный договор в полноценный договор того или иного типа, а также допускается установление опционной премии как платы за получение секундарного права на акцепт. Если предварительный договор обязывал заключить основной договор, то правовая цель опционного договора состоит в том, что опционный договор гарантирует предоставление секундарного права на введение основного договора в действие по простому требованию или при наступлении определенных данным соглашением обстоятельств. Таким образом, опционный договор предполагает право в установленный срок требовать от другой стороны определенных действий.

Несмотря на то, что комментируемая статья является новеллой Кодекса, конструкция опционного договора довольно давно используется в российском законодательстве. Классическим случаем опционных сделок является биржевая деятельность. Теперь уже отмененный Закон РФ от 20 февраля 1992 г. N 2383-1 «О товарных биржах и биржевой торговле» в ст. 8 оперировал понятием «опционная сделка», определяемым как уступка права на будущую передачу прав и обязанностей в отношении биржевого товара или контракта на поставку биржевого товара.

Определение опционного договора закреплено в п. 2 указания Банка России от 16 февраля 2015 г. N 3565-У «О видах производных финансовых инструментов» (зарегистрировано в Минюсте России 27 марта 2015 г. N 36575): договор, предусматривающий обязанность стороны договора в случае предъявления требования другой стороной периодически и (или) единовременно уплачивать денежные суммы в зависимости от изменения цен (значений) базисного актива и (или) наступления обстоятельства, являющегося базисным активом.

Однако даже при наличии специального законодательства требовалось закрепить универсальную правовую конструкцию опционного договора, которая могла быть применена ко всем видам отношений и ко всем субъектам гражданского права и обеспечивала гибкий механизм востребования какого-либо права или немотивированного отхода от этого права без каких-либо правовых последствий для отходящей стороны.

В отличие от соглашения о предоставлении опциона на заключение договора (ст. 429.2 ГК) в комментируемой статье речь идет о заключении основного договора, в котором исполнение одной из сторон поставлено до востребования. Опционность здесь проявляется не в акцепте и введении основного договора в действие, а в востребовании исполнения по уже заключенному основному договору. В комментируемой статье показано, что предметом востребования может быть совершение предусмотренных опционным договором разнообразных действий, в том числе можно потребовать уплатить денежные средства, передать или принять имущество. Это означает, что востребуется активная часть действий. Бездействие востребовано быть не может.

Важным аспектом комментируемой статьи является и указание на то, что опционным договором может быть предусмотрено, что требование по нему считается заявленным при наступлении определенных таким договором обстоятельств. Это означает, что опционный договор не исключает такую форму акцепта, как отсутствие прямого затребования действий. Основанием для возникновения обязанности совершить предусмотренное опционным договором действие является наступление предусмотренных в опционном договоре обстоятельств. Комментируемая статья содержит и собственное основание прекращения опционного договора. Если управомоченная сторона не заявит соответствующее требование в указанный срок, опционный договор прекращается.

2. Так как в комментируемой статье основной механизм опционного договора предусмотрен по модели односторонней сделки (но при этом не исключается и двусторонне-обязывающая модель опционного договора), то за предоставление секундарного права обычно вносится опционная премия. Как указывается в юридической литературе, конструкция опционной премии была изобретена в Англии для обхода существующего в общем праве института отзывной оферты (см.: Бородкин В.Г. Опционный договор в проекте изменений в Гражданский кодекс // Московский юрист. 2013. N 2. С. 78 — 87). Соответственно, за право заявить требование по опционному договору сторона уплачивает предусмотренную таким договором денежную сумму. Это положение сформулировано как диспозитивное правило, поэтому оно не действует, если опционным договором, в том числе заключенным между коммерческими организациями, предусмотрена его безвозмездность либо если заключение такого договора обусловлено иным обязательством или иным охраняемым законом интересом, которые вытекают из отношений сторон. Последнее указание закона представляет особый интерес, так как в определенной степени расширяет принятое в доктрине понятие возмездности договора (см. комментарий к ст. 423 ГК), поскольку приравнивает к встречному удовлетворению удовлетворение любого охраняемого интереса.

3. Диспозитивным образом решена в п. 3 комментируемой статьи и судьба опционной премии после прекращения опционного договора. По общему правилу опционный платеж возврату не подлежит. Если стороны договорились об ином, то данный платеж должен быть возвращен. При этом важно отметить, что закон применяет это правило для всех случаев прекращения, а не только для случаев невостребования предоставленного права.

4. Последний пункт комментируемой статьи традиционно посвящен определению действия настоящей статьи в условиях уже имеющегося законодательства об опционных договорах отдельных видов. В нем указано, что особенности отдельных видов опционных договоров могут быть установлены законом или в установленном им порядке. Таким образом, положения комментируемой статьи формулируются как общие правила, а при наличии специального законодательства об отдельных видах опционных договоров носят субсидиарный (восполнительный) характер.

Статья 429.4. Договор с исполнением по требованию (абонентский договор)

Комментарий к статье 429.4

1. Закрепление в Кодексе конструкции абонентского договора имеет исключительно важное значение прежде всего для регулирования договорных отношений с участием потребителей. На основе абонементного обслуживания строятся отношения по оказанию медицинских услуг, оздоровительных услуг (посещение бассейна, фитнеса) и др. В предпринимательской деятельности договоры с абонементной природой также очень распространены. Это и обслуживание компьютерных сетей, любого программного продукта, поддержка сайтов, юридическое обслуживание, бухгалтерское обслуживание и т.д. К этой же категории относятся договоры электро-, водо- и газоснабжения (ст. 539 ГК).

Закрепленная в п. 1 комментируемой статьи договорная конструкция абонентского договора предусматривает внесение платы не за услугу, товар или работы как таковые, а за право их затребовать в необходимом объеме по усмотрению управомоченной стороны. Данное право является по сути секундарным правом. В абонентских договорах одна сторона обязуется оказывать услуги, выполнять работы или передавать товары в том объеме, который понадобится другой стороне в течение всего срока действия договора. Стороны могут договориться о предельном объеме такого востребования за определенную плату.

2. Особенность абонентского договора заключается в способе фиксации цены. В отличие от иных договоров, предусматривающих исполнение стороной заявок другой стороны (например, договора кредитной линии или договора поставки товара по заявкам), в рамках абонентского договора абонент платит заранее оговоренную плату (цену). Причем эта плата не зависит от того, вычерпал ли абонент возможные работы или услуги, которые он может затребовать в этот период времени, или нет. Соответственно, условие о такой оплате может формулироваться в договоре как обязанность заказчика периодически (ежемесячно, ежеквартально) вносить одинаковую плату, если в этом периоде заказчик не отказывался от потребления услуг. В силу специфики правовой природы рассматриваемого договора возврат платы в случае незатребования исполнения невозможен.

По вопросу о том, зависит ли внесение абонентской (периодической и фиксированной) платы по договору от объема оказанных услуг, длительное время существовало две позиции судов. В первом случае в основу решений был положен общий рыночный принцип эквивалентности платы за получаемые работы и услуги. Суды исходили из того, что абонентская плата подлежит внесению, только если она эквивалентна фактически оказанным услугам (Постановление ФАС ЦО от 9 августа 2006 г. по делу N А35-6771/04-С9). Во втором случае суды при вынесении решений исходили из того, что «сумма платежей заказчика за определенный период времени является постоянной, не зависящей от объема фактически полученных от исполнителя услуг» (Постановление ФАС УО от 21 марта 2006 г. N Ф09-1859/06-С4 по делу N А60-27946/05-С4). Закрепление в комментируемой статье правила о фиксированной цене на абонементное обслуживание послужит формированию единообразной судебной практики по указанным спорам.

Статья 430. Договор в пользу третьего лица

Комментарий к статье 430

1. В доктрине достигнуто определенное единообразие по вопросу о специфике правовой природы договора в пользу третьего лица, которая раскрывается В.В. Витрянским следующим образом: «Два характерных признака присущи всякому договору в пользу третьего лица: во-первых, в таком договоре должно быть предусмотрено, что должник обязан исполнить свое обязательство не кредитору, а третьему лицу (указанному либо не указанному в договоре), во-вторых, третье лицо, в пользу которого должно быть произведено исполнение, наделяется самостоятельным правом требования в отношении должника по договорному обязательству» (Витрянский В.В. Некоторые аспекты учения о гражданско-правовом договоре в условиях реформирования гражданского законодательства. Проблемы развития частного права: Сб. статей к юбилею Владимира Саурсеевича Ема. М., 2011).

Договорами в пользу третьего лица являются договор пожизненной ренты и договор о пожизненном содержании с иждивением (ст. 601 ГК), договор страхования (ст. 929, 934 ГК) и др. В юридической литературе в качестве договора в пользу третьего лица квалифицируется соглашение об оказании юридической помощи, заключенное между адвокатом и законным представителем несовершеннолетнего, ограниченно дееспособного гражданина или гражданина, признанного судом недееспособным (см.: Орешин Е.В. Соглашение в пользу третьего лица в адвокатской деятельности // Адвокат. 2014. N 12). Судебная практика признает договорами в пользу третьего лица договор об обеспечении сохранности грузов (Постановление Президиума ВАС РФ от 29 июня 2010 г. N 2410/10 по делу N А53-7183/09).

Однако до сих пор в отношении ряда договоров нет устойчивой практики квалификации их в качестве договоров в пользу третьего лица. Например, так произошло при квалификации договора между эмитентом и реестродержателем об оказании услуг по ведению реестра. М.А. Рожкова считает, что данный договор является договором в пользу третьего лица, поскольку у каждого акционера, не являющегося участником данного договора, возникает право (требование) давать распоряжения регистратору (см.: Рожкова М.А. Об ответственности эмитента и специализированного регистратора за нарушение порядка ведения реестра // Меры обеспечения и меры ответственности в гражданском праве: Сб. статей / Рук. авт. кол. и отв. ред. М.А. Рожкова. М., 2010. С. 368). Противоположную позицию занимает Л.А. Новоселова (см.: Новоселова Л.А. Дело «Озимова А.В. против обществ «Кубаньтехгаз» и «Регистратор Р.О.С.Т.» (Постановление Президиума ВАС РФ от 1 февраля 2005 г. N 12158/04) // Правовые позиции Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. Избранные постановления за 2005 год с комментариями / Под ред. А.А. Иванова. М., 2010. С. 5).

В тех случаях, когда правовая конструкция не дает однозначного подхода к квалификации договоров в качестве договоров в пользу третьего лица, судебная практика исходит из положения, что автоматически право третьего лица получить от должника по договору исполнение не может предполагаться, оно должно быть закреплено и в договоре в качестве согласованного условия. В ином случае такой договор не может быть квалифицирован как договор в пользу третьего лица и не порождает у третьего лица права требовать исполнения по договору в его пользу.

2. В п. 2 комментируемой статьи установлен прямой запрет на изменение или расторжение договора по соглашению сторон без согласия третьего лица: с момента выражения третьим лицом должнику намерения воспользоваться своим правом по договору стороны не могут расторгать или изменять заключенный ими договор без согласия третьего лица. Комментируемая норма сформулирована диспозитивно, иное может быть предусмотрено законом, иными правовыми актами или соглашением сторон.

Следует отметить, что выражение намерения воспользоваться своим правом является не обязанностью, а правом третьего лица, в чью пользу заключен договор. Соответственно, закон допускает наделение третьего лица, в пользу которого заключен договор, правом требования в рамках правоотношений из указанного договора, но не обязанностями по отношению к сторонам такого договора.

В судебной практике указывается на обязанность сторон испросить согласие на изменение или расторжение договора от третьего лица: «В силу п. 2 ст. 430 Гражданского кодекса Российской Федерации стороны не могут расторгать или изменять заключенный ими договор без согласия третьего лица. Доказательств получения согласия всех участников фонда на расторжение договора истцом не представлено» (Постановление ФАС МО от 19 сентября 2012 г. по делу N А40-105131/11-89-674). Порядок получения согласия от третьего лица устанавливается по правилам ст. 157.1 ГК.

3. Согласно п. 3 комментируемой статьи должнику предоставляется право выдвигать против требования третьего лица возражения, которые он мог бы выдвинуть против кредитора. В юридической литературе данное положение рассматривается как допускаемый законом случай замещения третьим лицом кредитора в обязательстве (см., например: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (части первой) / Под ред. С.П. Гришаева, А.М. Эрделевского. М., 2005. С. 844; Мильков М.А. К вопросу о третьем лице по договору, заключенному в его пользу // Российский судья. 2008. N 12).

Судебная практика одно время исходила из буквального толкования этого правила: уступку требования может совершить только его обладатель — кредитор, поэтому третье лицо (выгодоприобретатель) не имеет возможности уступить совершенное в его пользу требование (Постановления Президиума ВАС РФ от 21 мая 1996 г. N 717/96, от 6 января 1998 г. N 1386/96). В более поздней судебной практике подход изменился: третье лицо (выгодоприобретатель) с момента выражения им намерения воспользоваться своим правом (требованием) по заключенному в его пользу договору получает статус обладателя этого субъективного права (требования) и становится кредитором правоотношения (см. Определение ВАС РФ от 17 января 2011 г. N ВАС-17927/10 по делу N А65-32540/2009-сг3-14; Постановление ФАС СКО от 10 августа 2006 г. N Ф08-3215/2006 по делу N А22/79-2006/5-9).

4. В п. 4 комментируемой статьи законодатель определяет судьбу права третьего лица, если оно не было им затребовано. По общему правилу кредитор может воспользоваться этим правом, если это не противоречит закону, иным правовым актам и договору. Данное правило имеет важное практическое значение, так как определяет объем прав стороны в договоре, по сути восстанавливая эти права до первоначального объема.

Как указано в одном из судебных актов, страхователь был вправе предъявить к страховщику требование о выплате страховой суммы в свою пользу только в случае, когда выгодоприобретатель отказался от своего права. Законом не определена форма, в которой выгодоприобретатель отказывается в пользу страхователя от права взыскания возмещения (Постановление Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 30 января 2009 г. по делу N А52-1336/2008).

Статья 431. Толкование договора

Комментарий к статье 431

1. Применительно к толкованию договора статусом официального толкования обладает судебный акт по конкретному делу. Такое толкование является официальным казуальным толкованием. Законодатель, признавая официальный статус за судебным толкованием, исходил из того, что все условия обязательства могут быть установлены только при объективном исследовании всех обстоятельств дела, которое в случае спора между сторонами может осуществить только суд.

Комментируемая статья предусматривает стадийность применения трех способов толкования. В рамках последовательно применяемых способов толкования договора возможно применение различных приемов и методов познания. Именно последовательность этих способов и обеспечивает достижение цели толкования — уяснения истинного содержания договора.

Первый способ, который в силу указания п. 1 комментируемой статьи обязателен для использования, называется «буквальным». Российское законодательство не содержит каких-либо правил буквального толкования. Источником таких правил в нашей стране являются доктрина и судебная практика. При буквальном толковании осуществляется грамматический и лексический анализ, при этом в отличие от других способов толкования контекст не имеет значения. Довольно часто для определения смысла какого-либо положения договора необходимо проведение синтаксического и стилистического анализа, когда содержание спорного условия устанавливается на основании сочетания использованных слов и строения предложения.

Следующий способ, применяемый при толковании договора, называется логическим (или систематическим), при котором неясности устанавливаются путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом. Содержание договора, как известно, не исчерпывается тем, о чем прямо договорились стороны. В судебной практике отмечается, что «содержание сделки должно определяться исходя из совокупности текстов договора и дополнительных соглашений к нему» (Постановление ФАС СЗО от 24 января 2011 г. по делу N А05-5741/2010). Кроме того, условия соглашения включают соответствующие диспозитивные нормы закона, если стороны не договорились об их неприменении. Системное толкование позволяет установить содержание обязательства постольку, поскольку в состав волеизъявления сторон включен не только текст договора, но и обязательства, установленные императивными и диспозитивными правовыми нормами, регулирующими данные отношения, иными источниками права, а также деловыми обыкновениями, о применении которых договорились стороны. Такие условия называются «подразумеваемыми» и обычно не записываются в текст договора, «ибо они и так обязательны для сторон» (см.: Пугинский Б.И. Коммерческое право России. М., 2001. С. 147).

Правила толкования договоров получили закрепление в Принципах международных коммерческих договоров УНИДРУА 2010. Согласно ст. 4.4 указанных Принципов условия и выражения должны толковаться в свете всего контракта или заявления, где они появляются. При этом в ст. 4.5 данных Принципов указывается, что условия контракта должны толковаться таким образом, чтобы всем условиям было придано значение и ни одно из них не было лишено силы (ст. 4.5 указанных Принципов). Иными словами, каждая часть контракта должна читаться таким образом, чтобы, если это возможно, приводить в исполнение весь контракт.

Данный подход к толкованию договоров довольно последовательно проводится в отечественной судебной практике. Так, в п. 10 Постановления Пленума ВАС РФ N 16 отмечается, что «при рассмотрении споров о защите от несправедливых договорных условий суд должен оценивать спорные условия в совокупности со всеми условиями договора и с учетом всех обстоятельств дела».

2. Согласно абз. 2 комментируемой статьи если буквальное и логическое толкование не позволяют определить содержание договора, то должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом двусторонний или многосторонний характер договора предполагает исследование совместной воли сторон, а не воли одной из них. Именно здесь в основу толкования должен быть положен исторический способ. В п. 11 Постановления Пленума ВАС РФ N 16 указывается, что «при разрешении споров, возникающих из договоров, в случае неясности условий договора и невозможности установить действительную общую волю сторон с учетом цели договора, в том числе исходя из текста договора, предшествующих заключению договора переговоров, переписки сторон, практики, установившейся во взаимных отношениях сторон, обычаев, а также последующего поведения сторон договора (статья 431 ГК РФ), толкование судом условий договора должно осуществляться в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия».

Статья 431.1. Недействительность договора

Комментарий к статье 431.1

1. Комментируемая статья является новеллой Кодекса. Она направлена на обеспечение стабильности гражданско-правового регулирования и устойчивости гражданского оборота. Как указывает В.В. Витрянский, «этому в немалой степени должно служить последовательное проведение на уровне законодательной политики принципа сохранения однажды заключенного договора и исключение защиты недобросовестных участников оборота» (см.: Витрянский В.В. Общие положения о договоре в условиях реформирования гражданского законодательства // Кодификация российского частного права 2015. М.: Статут, 2015).

В этих целях в п. 1 комментируемой статьи ограничена сфера действия правил о недействительности сделок. Они применяются к договорам только в том случае, если иное не предусмотрено правилами об отдельных видах и комментируемой статьей. Следовательно, нормы комментируемой статьи являются специальными по отношению к нормам о недействительности сделок, закрепленным в § 2 гл. 9 ГК, и устанавливают особенности правового регулирования недействительности специально для договоров.

2. В п. 2 комментируемой статьи установлена в качестве общего правила недопустимость признания предпринимательского договора недействительным по требованию стороны, которая приняла от контрагента исполнение по такому договору и при этом полностью или частично не исполнила свое обязательство. Исключение из этого правила предусмотрено для случаев признания договоров недействительными по следующим основаниям: недействительность сделки юридического лица, совершенной в противоречии с целями его деятельности (ст. 173 ГК); недействительность сделки, совершенной под влиянием существенного заблуждения (ст. 178 ГК); недействительность сделки, совершенной под влиянием обмана, насилия, угрозы или неблагоприятных обстоятельств (ст. 179 ГК).

Кроме того, установлена возможность в любом случае оспорить сделку, по которой принято исполнение, если предоставленное другой стороной исполнение связано с заведомо недобросовестными действиями этой стороны. Это один из немногих случаев, когда реализация субъективного права на защиту нарушенного права путем предъявления иска о признании сделки недействительной связывается с действиями другой стороны, которые носят оценочный характер.

Таким образом, комментируемая статья призвана способствовать предотвращению признания договора недействительным недобросовестными должниками для защиты от обоснованных требований кредиторов. При этом комментируемая статья вводит расширительное толкование действий должника, которые могут квалифицироваться как недействительная сделка и, соответственно, подпадать под любое основание недействительности.

В качестве примера устоявшейся позиции судов, по которой действия лица, принявшего исполнение и требующего признания сделки недействительной, однозначно признаются недобросовестными, можно привести положения п. 12 Постановления Пленума ВАС РФ от 17 ноября 2011 г. N 73 (ред. от 25.12.2013) «Об отдельных вопросах практики применения правил Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре аренды»: «Доводы арендатора, пользовавшегося соответствующим имуществом и не оплатившего пользование объектом аренды, о том, что право собственности на арендованное имущество принадлежит не арендодателю, а иным лицам и поэтому договор аренды является недействительной сделкой, не принимаются судом во внимание».

3. В п. 3 комментируемой статьи сторонам предоставлено право после признания судом договора недействительным установить в своем соглашении иные правовые последствия, чем те, которые предусмотрены ст. 167 ГК. Следует признать актуальность данной законодательной новеллы, поскольку стороны, руководствуясь принципом свободы договора, в своем соглашении могут учесть обстоятельства, которые возникли позже, чем вынесено решение, а также принять во внимание интересы друг друга.

Свобода договора сторон при формировании условий соглашения о последствиях признания договора недействительным ограничена публичным интересом и интересами третьих лиц. Если такое соглашение затрагивает интересы третьих лиц и (или) нарушает публичные интересы, то оно является ничтожным в силу п. 2 ст. 168 ГК (п. 74 Постановления Пленума ВС РФ N 25).

Необходимо отметить, что стороны вправе заключить соглашение о последствиях признания договора недействительным только после вынесения решения по делу. В связи с этим встает вопрос о том, возникает ли у судьи обязанность разъяснить сторонам по делу после провозглашения вынесенного им решения или в самом тексте решения их право на заключение соглашения об иных последствиях недействительности договора. Кроме того, неясно, должен ли суд контролировать содержание такого соглашения и его исполнение. Следует учитывать, что в силу п. 4 ст. 167 ГК суд вправе не применять последствия недействительности сделки, если их применение будет противоречить основам правопорядка или нравственности. В связи с исполнением такого соглашения могут возникнуть и иные вопросы как материально-правового, так и процессуального характера.

Статья 431.2. Заверения об обстоятельствах

Комментарий к статье 431.2

1. Комментируемая статья направлена на обеспечение стабильности гражданских договоров на этапе их заключения и посвящена созданию юридической защиты заверениям, полученным при заключении договора. Нормы данной статьи представляют собой попытку внедрения в российское законодательство института warranties, сформировавшегося в английском праве.

Законодатель специально указывает, что эти правила могут применяться в отношении любой стадии договорных отношений. Одинаковые правовые последствия наступают при недостоверных заверениях об обстоятельствах, имеющих значение для заключения договора, его исполнения или прекращения. В п. 1 комментируемой статьи приводится примерный перечень заверений, которые могут повлиять на волю другой стороны: это заверения, относящиеся к предмету договора, полномочиям на его заключение, соответствию договора применимому к нему праву, наличию необходимых лицензий и разрешений, своему финансовому состоянию либо относящиеся к третьему лицу. Из приведенного перечня можно сделать и частный вывод, что сделки, заключенные при отсутствии лицензии, не являются недействительными, поскольку лицензиат вполне может получить лицензию в последующем, заверив другую сторону о том, что такая лицензия им будет получена.

Важное практическое значение для будущей правоприменительной практики имеет вопрос об оформлении заверений. В юридической литературе высказывается мнение, что заверения могут быть оформлены как составная часть договора или следовать из переписки сторон. Но в любом случае наличие таких заверений и их существенный характер надо будет доказывать (см.: Гусейнов Т., Головачев А. Новая редакция Гражданского кодекса. Что изменилось в общих положениях о договорах и прекращении обязательств // Юрист компании. 2015. N 6. С. 81).

2. В комментируемой статье установлены правовые последствия нарушения заверений, данных при заключении договора. Первое последствие заключается в обязанности стороны, нарушившей свои обещания, возместить убытки, причиненные недостоверностью сделанных заверений, или уплатить предусмотренную договором неустойку. Следует отметить, что потерпевшей стороне предоставлено право выбора мер ответственности, т.е. неустойка носит альтернативный характер (см. комментарий к п. 1 ст. 394 ГК). Так как в законе прямо установлен договорный характер неустойки, то условие о неустойке должно быть сформулировано в тексте договора, в отношении которого стороны получают заверения, или в любом другом договоре или соглашении, толкование которого позволяет распространить действие неустойки на этот договор.

В качестве необходимого условия наступления такой ответственности в законе указывается на недобросовестность стороны, предоставившей недостоверные заверения. Ее недобросовестность заключает в том, что она исходила из того, что другая сторона будет полагаться на представленные заверения, или имела разумные основания исходить из такого предположения.

Важно отметить и то, что ответственность наступает независимо от признания договора, в отношении которого были получены недостоверные заявления, незаключенным или недействительным.

3. Вторым последствием сообщения недостоверных заверений, имеющих существенное значение для другой стороны, является предоставление потерпевшей стороне также права на отказ от договора. Это право может быть реализовано потерпевшей стороной наряду с предъявлением требования о возмещении убытков или о взыскании неустойки. Правило п. 2 комментируемой статьи носит диспозитивный характер и может быть изменено соглашением сторон. При осуществлении своего права на односторонний отказ от договора сторона в силу п. 4 ст. 450 ГК должна действовать добросовестно и разумно.

4. Согласно п. 3 комментируемой статьи сторона, заключившая договор под влиянием обмана или существенного заблуждения в результате недостоверных заверений, вправе вместо отказа от его исполнения потребовать признания договора недействительным по соответствующим основаниям: ст. 178 ГК «Недействительность сделки, совершенной под влиянием существенного заблуждения», ст. 179 ГК «Недействительность сделки, совершенной под влиянием обмана, насилия, угрозы или неблагоприятных обстоятельств».

5. В п. 4 установлены особенности применения правил об ответственности за недостоверные заверения стороны, осуществляющей предпринимательскую деятельность, а также стороны корпоративного договора либо договора об отчуждении акций или долей в уставном капитале хозяйственного общества. Ответственность наступает независимо от того, было ли известно такой стороне о недостоверности своих заверений, если иное не предусмотрено соглашением сторон. Кроме того, установлена презумпция, что сторона, предоставившая недостоверные заверения, знала, что другая сторона будет полагаться на такие заверения, которая может быть опровергнута заинтересованной стороной. Следовательно, в комментируемой норме предусмотрена повышенная ответственность, не учитывающая наличие вины, характерная для предпринимателей (см. комментарий к п. 3 ст. 401 ГК).

Дата актуальности материала: 06.01.2017