Дело № 2-1927/2022

УИД 63RS0044-01-2022-003096-95

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

Железнодорожный районный суд г.Самары в составе:

02 ноября 2022 года г. Самара

председательствующего судьи Александровой Т.В.,

при секретаре,

с участием истцов,

представителя истцов Малофеева В.А.,

представителя ответчика Р.Н. — И.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-1927/2022 по иску ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4 к ФИО5, ФИО6, третьим лицам: ФИО7, нотариусу г. Самары о признании завещаний недействительными,

установил:

А.Е., А.Е., Н.Е., Т.Е. обратились в Железнодорожный районный суд г.Самары с иском к Р.Н., К.А. о признании завещания недействительным, в обоснование требований указав, что ДД.ММ.ГГГГ умерла ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ г.<адрес> являются ее племянниками и наследниками по закону. Нотариусом заведено наследственное дело. При обращении к нотариусу наследники узнали, что с заявлением о принятии наследства по завещанию от ДД.ММ.ГГГГ обратилась также ФИО1 Полагают завещание недействительным, поскольку их тетя много лет стояла на учете и проходила лечение от психического заболевания (органическое психотическое расстройство). В связи с психическим заболеванием ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 была установлена инвалидность 1 группы бессрочно. При общении с окружающими ФИО2 вела себя неадекватно, не всегда узнавала людей, не понимала о чем с ней разговаривают, вызванный на дом врач сообщил о необходимости оформления опеки, однако до смерти процесс оформления опеки над ней не завершился. Считают, что в момент составления завещания ФИО2 находилась в таком состоянии, когда она не была способна понимать значение своих действий или руководить ими. Кроме того, они полагают, что ФИО2 вообще не могла расписаться в завещании. Просят признать недействительным завещание от ДД.ММ.ГГГГ ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ г.р., которым она завещала свое имущество ФИО1

Впоследствии истцы заявленные требования уточнили. По тем же основания просят признать недействительными завещания от ДД.ММ.ГГГГ и от ДД.ММ.ГГГГ ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ г.р., которыми она завещала свое имущество ФИО1 и ФИО9

В судебном заседании истцы ФИО3, ФИО4, представитель истцов ФИО10, действующий на основании доверенности, а также ранее в судебных заседаниях истцы ФИО5, ФИО18 заявленные требования поддержали. Дали пояснения, аналогичные изложенным в исковом заявлении. Дополнили, что подпись ФИО2 в завещании они не оспаривают, полагают завещания недействительными, поскольку ФИО2 не была способна понимать значение своих действий и руководить ими. Они, истцы, являются племянниками ФИО2, кто такая ФИО1 им не известно. Их отец ФИО19 сдал квартиру ФИО2 за 7.000 рублей и данные денежные средства шли на оплату коммунальных платежей за квартиру, в которой проживали сестры ФИО33 и ФИО2 Они, истцы, постоянно общались со ФИО2, каждый день созванивались. ФИО2 жаловалась им, что ФИО1 просит приехать к ней жить, т.к. сестра ФИО14 называет ее приживалкой. Тетя могла не узнавать их, на протяжении длительного времени задавать один и тот же вопрос. Проблемы с психикой у ФИО2 наблюдались с конца 2018 года – начала 2019 года. С 2019 года ФИО2 принимала сильнодействующие психотропные препараты, она с трудом узнавала людей, часто вспоминала прошлое, но реальные события не воспринимала. В августе 2019 истец ФИО20 вызывала врачей-психиатров, и они сказали, что необходимо освидетельствовать и ФИО2, и ФИО33 на предмет дееспособности. В период проживания ФИО2 у ответчика они, истцы, неоднократно вызывали полицию и психиатрическую скорую помощь, поскольку ФИО1 не пускала их в квартиру. Истец ФИО3 также пояснила, что она живет в другом городе и со слов отца знала, что у ФИО2 проблемы с психикой, она забывала ее, ФИО3, хотя она ей звонила, стала всех ненавидеть, много лет страдала склерозом. Она не общалась со ФИО2 с 2018 года до смерти. Просят не принимать во внимание заключение судебной экспертизы, поскольку в нем имеется много несоответствий, в частности образование у ФИО2 было не 8, а 10 классов, перепутаны показания истцов. У ФИО35 были психические проблемы с 2015-2016 года, она бросалась на брата, требовала вернуть часть квартиры. Брат вместо ФИО2 ходил на прием к психиатру, поскольку ФИО2 была не транспортабельна. Эксперты не анализируют зачем она составила второе завещание, если есть первое, почему она продолжает бояться, что брат отберет квартиру, если квартира дважды завещана. Обследование ФИО2 прошла и лечение было назначено непосредственно после составления второго завещания. ФИО2 была легковнушаемой, попала в зависимость. Выводы экспертов являются противоречивыми, не подтверждены документально. Кроме того, эксперты вышли за пределы поставленных перед ними вопросов, высказались о правильности постановки диагноза ДД.ММ.ГГГГ. О том, что ФИО2 не контролировала себя говорит тот факт, что она сначала решали завещать квартиру одному человеку, а завещала другому, хотела потом оформить договор дарения, но вместо него составила еще одно завещание.

Представитель ответчика ФИО1 — ФИО17, действующая на основании доверенности и ордера, а также ранее в судебных заседаниях ответчик ФИО1 в удовлетворении заявленных требований просила отказать, пояснив суду, что ФИО1 и ФИО2 являлись близкими подругами с детства (с 13 лет), мама ФИО1 устроила ФИО2 на работу, они вместе ходили в кино, читали книги. У ФИО2 не было своих детей, и она принимала участие в воспитании детей и внуков ФИО1 Супруг ФИО2 умер в 2001 году и с ней постоянно жила сестра ФИО14. В 2015 году брат ФИО2 – ФИО19 переселил ФИО2 из ее квартиры на Энтузиастов в квартиру сестры ФИО33 на Ново-Садовую, а ее квартиру сдавал, денежные средства забирал себе. ФИО14 глухая, в связи с чем громко включает телевизор, и ФИО12 от этого уставала. У Иды тяжелый характер, а ФИО12 – ангел, ФИО14 постоянно говорила, что ФИО12 все делает не так, называла ее приживалкой, они конфликтовали, поэтому ФИО12 периодически просилась ночевать к ней, ФИО21 Начиная с 2018 года, ФИО12 просила брата вернуть ей ключи от ее квартиры, но он не соглашался, т.к. ему было выгодно сдавать квартиру, начались ссоры. 04.02.2019 ФИО36 Женя был у нее, ФИО1, на дне рождения без Иды и ФИО12, поскольку они были в ссоре, Женя на дне рождения сказал, что упечет ФИО12 в психушку. Она, ФИО1, спросила как он так может, ведь ФИО12 его вырастила, кормила, как он это сделает, на что ФИО19 ответил, что найдет как это сделать. На следующий день ФИО12 с Идой приехали поздравить ее, они хорошо провели время, пели песни, даже намека не было, что с ФИО12 что-то не так. Во время очередной ссоры с братом ФИО12 упала, ФИО14 бегала за соседом, чтобы он их разнял. ФИО12 рассказывала, что сосед схватил Женю за грудки, назвал мерзавцем и спросил почему он женщин обижает. На следующий день ФИО12 позвонила ей и попросилась у нее пожить, т.к. боялась брата, он неоднократно заявлял, что упечет ее в психиатрическую больницу, вызывал ей психушку и полицию. После этого случая ФИО12 сказала, то не хочет, чтобы ее квартира досталась брату, просила оформить завещание на нее, ФИО1 С марта 2019 ФИО2 жила у нее, пока не отремонтировала свою квартиру к концу июля 2019 года. Ключи от своей квартиры ФИО2 смогла вернуть только с помощью участкового, без полицейского квартирантка кричала, что у нее хозяин ФИО36 Женя, она ему платит 15.000 рублей в месяц. В мае 2019 ФИО2 попала в свою квартиру и увидела, что из квартиры все вынесли. Летом ФИО12 сделала в квартире ремонт и переехала в свою квартиру в июле 2019 года. Она, ФИО1, договорилась с мастерами, а контроль за выполнением работ осуществляла ФИО2 Из-за конфликта с братом целью ФИО2 было, чтобы квартира не досталась брату, поэтому сначала она хотела завещать квартиру ей, ФИО1, но она отказалась, т.к. знала, что у ФИО12 много родственников. Тогда она решила составить завещание на супруга старшей по ее дому Ирине, и она, ФИО1, отвезла ФИО2 к нотариусу, но нотариус отказалась удостоверить завещание на супруга старшей по дому ФИО10, и сказала найти близкого человека, предложила оформить завещание на нее, ФИО1, узнав, что они близкие подруги. Спросила у нее, ФИО1, почему она отказывается от оформления завещания на ее имя, и она объяснила, что у ФИО12 конфликтные родственники, постоянно вызывают полицию, скорую к ней домой. Истцы до настоящего дня регулярно вызывают к ней полицию, поскольку у нее сейчас живет ФИО14. После разговора с нотариусом она, ФИО1, согласилась, чтобы завещание было оформлено на ее имя. Потом ФИО12 сказала, что вдруг она, ФИО1, умрет раньше, и решила оформить завещание на кого помоложе, в связи с чем подназначили наследником ее внучку ФИО9 Завещать квартиру Иде ФИО12 также не хотела, поскольку ФИО14 с ней плохо обращалась, пока они жили вместе. ФИО12 не простила, поскольку он нанес ей слишком большую сердечную травму. С 3 по ДД.ММ.ГГГГ ФИО12 лечила растяжение связок, просила не информировать ее родственников. ФИО12 переехала к себе после окончания ремонта. В июле 2019 она, ФИО1, договорилась, чтобы к ФИО12 ходил соцработник, а договор на соцобслуживание ФИО12 подписывала сама. Перед заключением договора соцслужба проверяла, что ФИО2 не состоит на учете в психиатрическом диспансере. В поведении ФИО2 не было странностей, она на учетах не состояла, вела социальный образ жизни, самостоятельно передвигалась по городу на общественном транспорте, делала ремонт, заключила договор соцобслуживания. Пока ФИО2 жила у нее, ФИО и его супруга еженедельно вызывали сотрудников полиции и психиатрическую скорую помощь, которые приезжали, разговаривали со ФИО2, извинялись и уезжали. ДД.ММ.ГГГГ ФИО12 позвонила ей, просила спасти от родственников, т.к. супруга ФИО вызвала ей психиатрическую скорую. Поскольку у нее, ФИО1, был приступ стенокардии, к ФИО12 поехала ее дочь с внучкой ФИО9, и ФИО12 не забрала скорая. В феврале-марте 2020 брат положил ФИО22 в пансионат, где ее накачали препаратами, после чего у ФИО12 начались изменения в речи и памяти, в течение месяца после пансионата была как травка, потом стало легче.

Ответчик ФИО9, уведомленная о слушании дела надлежащим образом, в судебное заседание не явилась, о причинах неявки не сообщила. В соответствии с ч. 4 ст. 167 ГПК РФ суд полагает возможным рассмотреть дело в ее отсутствие. Ранее в судебном заседании в удовлетворении заявленных требований просила отказать, пояснив суду, что является внучкой ФИО1, а ФИО2 называет своей тетей, поскольку все детство провела с ней, жила в ее квартире, когда приезжала в Самару летом 2008-2012 года, поскольку бабушка занималась строительством дачи. Новый год 2019 они встречали вместе со ФИО2 и ее сестрой И., все было прекрасно, а весной 2019 узнала от бабушки, что у ФИО2 конфликт с родственниками, они хотят положить ее в психушку. В мае 2019 она, ФИО9, приехала в Самару на каникулы и сама видела как ФИО2 переезжала от ее бабушки в свою квартиру. До этого брат ФИО2 сдавал ее квартиру, и когда она хотела в нее вернуться дядя ФИО ее не пуска. ФИО2 пришлось выселить квартирантов, потом сделать ремонт, они с ней вместе покупали обои. ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 позвонила и попросила о помощи, т.к. приехал брат и хочет сдать ее в психушку. Она, ФИО9, приехала с мамой, стали выяснять в чем дело, д. стушевался и сказал, что она больная и ее надо куда-то сдать, показывал справку, что она больная. ФИО2 передвигалась сама, со всем справлялась сама, о какой помощи шла речь непонятно. ФИО2 сидела в шоке, была уставшая, замученная, но предложила им с мамой чай. ФИО2 с иронией повторила слова д.Жени: «Смотрите, что они делают! Оказывается я ненормальная! Я похожа на психбольную?» ФИО2 избегала общения с родственниками, т.к. брат и его жена оказывали на нее давление, что упекут в психушку. Она знает это и со слов ФИО2 и сама это слышала. Она, ФИО9, ее мама и ее бабушка покупали ФИО2 продукты, когда она переехала от бабушки, потом ей нашли соцработника. За продуктами ФИО2 не ходила, т.к. боялась опять оступиться, она в мае-июне 2019 оступилась и лежала в больнице. Проблемы с психикой у ФИО2 начались в 2022 году, она уже могла перепутать имена, спросить кто она. Родственников ФИО2 она видела 1-2 раза. По словам ФИО2 от родственников один негатив, говорила, что приезжают только когда нужна помощь, деньги. ФИО2 жила с т.И, к ним приезжал д.ФИО, она, ФИО9, помогала ему с гаджетами, т.к. этого не делали его родственники. У ФИО2 не было надежды на родственников. Жена д.ФИО привозила ФИО2 памперсы, но она не видела, чтобы ФИО2 ими пользовалась.

Третье лицо нотариус г.о.Самара ФИО8, извещенная о слушании дела надлежащим образом, в судебное заседание не явилась, ходатайствовала о рассмотрении дела в ее отсутствие. В соответствии с ч. 5 ст. 167 ГПК РФ суд полагает возможным рассмотреть дело в ее отсутствие. Ранее в судебном заседании полагала заявленные требования необоснованными, пояснив суду, что со ФИО2 она общалась 5-6 месяцев в 2019 году. Ни разу у нее не возникло сомнений, что она не осознает своих действий или имеет отклонения психики. В ясности ее ума сомнений не было, иначе бы она попросила справки из психиатрического диспансера. Впервые ФИО2 пришла к ней с молодым человеком и ФИО1, чтобы составить завещание на него – супруга старшей по дому. Она, ФИО8, беседовала с ней 1,5 часа относительно причины составления завещания на малознакомого человека и ФИО2 объяснила, что у нее есть брат, сестра, с которой трудно жить, т.к. к ней приезжает часто брат. Она хотела найти защиту в этом молодом человеке, а помощь ей будет оказывать его жена – старшая по подъезду. Составить завещание на сестру ФИО2 также не хотела, хотела на третье лицо, чтобы брат от нее отстал. Он занял квартиру, пустил туда квартирантов, а ее не пускает. Она хотела сделать завещание на третье лицо, чтобы ее защищали от брата. Она, ФИО8, спросила с кем ФИО2 пришла, она сказала с подругой, которую она знает с детства. На вопрос почему она не хочет написать завещание на подругу, ФИО2 сказала, что ее подруга не хочет. Она отправила ФИО2 домой подумать и потом приехать. ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 пришла и сказала, что ФИО1 согласилась, чтобы завещание было на ее имя. ФИО2 попросила ее помочь в освобождении квартиры от квартирантов, т.к. брат поменял замок, и она не могла попасть в квартиру. Она посоветовала обратиться к участковому. В следующий приход в мае 2019 ФИО2 оформила у нее доверенность на распоряжение денежными вкладами и на управление квартирой. В мае тоже не было сомнений, что нужно предоставить справку от психиатра. Они долго разговаривали, она на все вопросы отвечала, затуманенного рассудка не было. В мае она сказала, что она хочет подарить квартиру своей подруге, она ей напомнила про завещание, просила подумать, но ФИО2 сказала, что хочет подарить, т.к. брат ее не отпускает, вызывает постоянно полицию, говорит, что ее подруга удерживает силой, что она невменяемая. ФИО2 была одета, умыта, в чистой одежде, видно было, что ее силой не удерживают. ДД.ММ.ГГГГ составили договор дарения. Для договора дарения заказали справку о дееспособности. Оснований не доверять справке не было. Она приехала к ФИО2 домой, еще раз все обсудила и предложила, чтобы ФИО2 собственноручно написала, что она хочет, указала почему она дарит квартиру, какие у нее отношения с братом, какие у нее отношения с ФИО11, поскольку у нее есть родственники, которые будут оспаривать договор. Она объяснила ФИО2, что она все-таки не за договор дарения, предлагала ей ренту или лучше завещание, чтобы она была защищена, и ее никто не обидел. В итоге ФИО2 согласилась, и она переделала договора дарения на завещание на ФИО1 и ФИО9, т.к. ФИО9 ей тоже помогает, а ФИО1 уже не молодая. Завещание подписали 11 июля, она приезжала к ФИО2 на Мяги, поскольку у нее были проблемы с ногами. Она, ФИО8, общалась со ФИО2 по телефону, просила у нее помощи в поиске сиделки, в переезде, с участковым. Ей было жалко этих двух бабушек, они остались вдвоем против всего мира. ФИО2 хоронила ФИО1, а не родственники.

Допрошенная в качестве свидетеля ФИО23 показала суду, что является социальным работником. ФИО1и ФИО2 в середине июля 2019 обратились в соцслужбу, ФИО2 поставили на учет, определили сколько услуг ей нужно. Она, ФИО23, 2-3 раза в неделю покупала продукты, иногда гуляла с ней, мыла полы. ФИО2 рассказывала ей о своей молодости, где работала, где жила, о соседях. Себя ФИО2 обслуживала сама, у нее была одна проблема – тяжело продукты нести. В ценах ФИО2 ориентировалась. От ФИО2 она знала, что у нее есть брат и сестра, но о них она не рассказывала, пока она сама их не увидела. В августе 2019 ей позвонила ФИО1, попросила съездить к ФИО2, т.к. она выбросила постель в окно. Она приехала, открыла дверь своим ключом, там баррикада. ФИО2 сказала, что приезжал брат требовать свои вещи, поэтому она выкинула его подушку и одеяло, т.к. больше никаких их вещей не было. В августе 2019 она пришла с продуктами, а в квартире брат и его жена, стали говорить, что она, ФИО23, обирает ФИО2, что платить ей не будут, написали на нее заявление в отдел полиции, куда ее вызывали для опроса. В отделе полиции сказали, что брат говорил, что ФИО2 недееспособная, и она, ФИО23, представляла им справку о том, что ФИО2 на учете в психиатрическом диспансере не состоит. После этого брат писал жалобу по месту ее работы, ей также пришлось объясняться. Затем он уговаривал ее не приходить к ФИО2, но она объяснила, что у ФИО2 претензий к ней нет. Когда к ФИО2 стал приходить брат, она стала говорить, что ее сдадут в психушку. Она стала тихой, говорила, что сейчас привезут бригаду и заберут, на что она, ФИО23, говорила, что она нормальный человек. ФИО2 боялась, что заберут квартиру, стала бояться выходить гулять. Страхи появились с октября-ноября 2019. С августа 2019 с ней стала жить ФИО14, и она перестала выходить гулять, оставалась в сознании, просто боялась выходить на улицу. У ФИО2 болела нога и участковый терапевт предлагала положить ее в гериатрический госпиталь, но брат приехал и сказал, что сами куда надо положат. В 2020 году родственники ложили ФИО2 в какую-то больницу, просили вызвать психиатра в январе 2020 года, психиатр выписал рецепт, который она отдала ФИО25 – жене брата. После того как ФИО2 лежала в пансионате, она долгое время была лежачей, не приходила в себя. Постепенно става вставать, но сохранялись головокружения, часто падала и не могла встать, брат звонил ей, ФИО23, и она приезжала поднимала ФИО2

Допрошенная в качестве свидетеля ФИО24 показала суду, что с 1985 года работала вместе со ФИО2 и жили рядом на Энтузиастов. Она с супругом переехала и ФИО12 переехала к И., опять стали общаться. Они общались раз в месяц, всегда отмечали вместе дни рождения. В середине апреля 2019 ФИО12 ушла от И. жить к подруге. ФИО12 говорила, что очень устала от И., т.к. она очень громко смотрит телевизор. В апреле 2019 года она приехала навестить ФИО12 к ФИО1 и ФИО12 ей рассказала, что брат стал угрожать ей, что сдаст в сумасшедший дом, когда она стала требовать вернуть ей ключи от квартиры, вызывал ей психушку, говорил, что признает ее недееспособной и она поняла, что находится в опасности, потихоньку собрала свои документы и уехала к подруге. ФИО12 была в шоке, была убита этой ситуацией, спрашивала за что он так с ней, что она ему сделала, плакала. Потом началась битва за ключи от квартиры, ФИО отдал ФИО12 ключи только в присутствии сотрудников полиции. Он не хотел отдавать ключи, т.к. получал с квартирантов деньги, об этом она знает непосредственно от ФИО. ФИО12 стала делать в квартире ремонт. В мае 2019 ФИО12 оступилась и с растяжением лежала в больнице. Она, ФИО24, навестила ее с дочерью, там была ФИО1 с внучкой, и первое что ФИО2 сказала, чтобы мы не говорили ФИО и сестре, что она в больнице. ФИО2 была безмерно добрым человеком, но родственники перешли черту и она порвала с ними. Пока ФИО2 жила у ФИО1, ФИО неоднократно писал заявления в полицию, что ее удерживают насильно. К ФИО1 раз шесть приходили сотрудники полиции, один раз летом в ее, ФИО24, присутствии. Сотрудник полиции поговорил с ними, проверил, что ФИО12 никто не удерживает, извинился и ушел. Один раз она разговаривала с сотрудником полиции по телефону, подтверждала, что ФИО12 не удерживают насильно. Поведение ФИО2 было адекватным, но она переживала стресс, много плакала. В июле 2019, когда после ремонта ФИО12 переехала к себе, она приезжала к ней в гости, они пили чай, ФИО2 также вела себя адекватно. В июле-августе 2019 она, ФИО24, внучка ФИО34 приехали к ФИО12, чтобы защитить ее, поскольку Женя хотел отправить ее в психушку. Она просила Женю решить с ФИО12 вопрос по-хорошему, но ее послали. Ближе к осени 2019 Женя отключил все телефоны ФИО12 и сказал не звонить ему. Последний раз она виделась с ФИО12 ДД.ММ.ГГГГ на ее 90-летие. Она была очень слабая, похудевшая.

Допрошенная в качестве свидетеля ФИО25 показала суду, что является супругой ФИО19, который умер. После смерти ФИО2 выяснилось, что квартира завещана ответчикам. ФИО1 выманила ФИО2 из квартиры к себе, закрыла от родственников, и в итоге родилось завещание. Странности в поведении начались с конца 2018 года, по 20 раз повторяла одно и тоже. В январе 2019 года после инсульта Жени, ФИО12 осталась у нее дома на неделю, как живая душа. На тот момент она не была невменяемой, вела адекватно, просто как старый человек повторяла одну фразу более 20 раз, ей с ней было не комфортно, оставила ее у себя, чтобы не быть одной. Мужа выписали на 10-й день, а ДД.ММ.ГГГГ к ФИО12 вызвали врача-психиатра, ФИО12 вела себя нормально, о чем с ней беседовал врач, она не знает. ДД.ММ.ГГГГ психиатр выписал галопередол, сказал лечить дома. ДД.ММ.ГГГГ ей также выписали галопередол. При приеме препаратов было улучшение, вела себя более спокойно. С апреля по июль 2019 родственники не видели ФИО2, не общались, не созванивались, поскольку она была закрыта в квартире ответчика. ДД.ММ.ГГГГ она, ФИО25, отдала ключи от квартиры ФИО12. От Иды они узнали, что в июле 2019 ФИО12 вернулась к себе, но они не смогли попасть в квартиру, пока не отобрали ключ у ФИО11. Они с мужем оформили соцработника для ФИО2 в июле 2019 года. С августа 2019 она два раза в месяц приезжала к ФИО12. ФИО2 почти никого не узнавала, ей назначили психиатрическое лечение, которое было прервано, когда ее забрала ответчик. Когда ФИО2 вернулась к себе домой, она никого не узнавала, жаловалась, что болит нога, которая здорова, что ее бьют, прыгают на ней, какие-то мужики избивают, что украли вещи, хотя в квартире находились только она, ФИО25, ФИО и ФИО14. После визита врача осенью 2019 года ФИО2 «видела» маму, которая умерла в 2014 году. Про мужа, который умер 20 лет назад, говорила, что он, наверное, женился. Постоянно повторяла, что взбредет в голову. Не называла ее, ФИО25, по имени, спрашивала сколько у нее детей, не помнила, что один ребенок. Постоянно говорила, что это не ее квартира. Ей была установлена инвалидность 1 группы по психическому заболеванию. Нуждалась в помощи.
Допрошенная в качестве свидетеля ФИО26 показала суду, что она в течение пяти лет знала ФИО2, т.к. ФИО1 – ее хорошая подруга. ДД.ММ.ГГГГ на дне рождения у ФИО1 была ФИО12 и ФИО14. ФИО12 чувствовала себя хорошо, разговаривала, была веселая, много рассказывала про себя, как она работала, что ее уважали. Никаких странностей в поведении не было. Пригласила их на свой день рождения 3 марта, она жила с сестрой, к их приходу был организован хороший стол, ФИО12 была радушной хозяйкой, но была немножко расстроенная, т.к. говорила хочет жить в своей квартире, надоело жить с сестрой, поскольку стали ссориться. Попросилась пожить у ФИО11. В свою квартиру она не могла переехать, т.к. там жили квартиранты и отказывались уезжать. Квартирантов выселил участковый ДД.ММ.ГГГГ. Квартира находилась в ужасном состоянии, все разбито, дверь не закрывалась, краны текли, унитаз разбит. Пока в квартире делали ремонт ФИО12 жила у ФИО11. В ее, ФИО26, присутствии в июне-июле 2019 к ФИО11 приходил участковый, обвинял ее в том, что она удерживает ФИО12 у себя. Участковый побеседовал с ФИО12, она ему объяснила все про себя, рассказала, что в ее квартире жить невозможно, делают ремонт, поэтому она сама приехала к ФИО11. ФИО12 была очень довольна жить с ФИО11, они вместе ходили гулять. Она, ФИО26, хорошо знала ФИО – брата ФИО12. ФИО12 рассказывала, что очень обижена на него, они поссорились, т.к. он категорически не разрешал ей переехать в свою квартиру. Она, ФИО26, вместе с ФИО1 выбирали стройматериалы, помогали ФИО12 в ремонте, т.к. считали ее пожилым человеком, что ей нужна помощь. После ремонта ФИО12 переехала, и она ее навещала в августе — начале сентября 2019 года. Они посидела вместе с ФИО11, Идой, потом они их проводили на остановку. ФИО12 вела себя нормально. Больше она к ФИО12 не приезжала. Знает, что к ней приходил соцработник и ФИО11 помогала. От ответчика знает, что перед смертью у ФИО12 началась деменция, что она составила на нее завещание.

Допрошенная в качестве эксперта ФИО27 показала суду, что на основании определения суда в составе экспертной комиссии провели судебную посмертную психолого-психиатрическую экспертизы ФИО2 Представленных материалов комиссии было достаточно, чтобы сделать категоричные выводы, что ФИО2 могла понимать значение своих действий и руководить ими в момент составления завещания от ДД.ММ.ГГГГ в пользу ФИО1 и от ДД.ММ.ГГГГ в пользу ФИО1, а в случае ее смерти в пользу ФИО9 Из совокупности изученных материалов в пояснениях истцов и показаниях их свидетелей выявлены явные противоречия с фактическим состоянием ФИО2, поскольку она явно обслуживала себя самостоятельно, отстаивала свои юридические интересы, что следует из показаний незаинтересованных свидетелей, пояснений нотариуса, а также из медицинской документации. Показания свидетелей со стороны истца носят шаблонный характер, тогда как показания свидетелей со стороны ответчика содержат конкретные сведения, подтверждающие сохранность психической функции. Врачами-психиатрами проанализированы медицинские документы ФИО2 и они пришли к выводу, что к апрелю 2019 существенных нарушений психических функций (психоза, слабоумия) у нее не было. По результатам психиатрического освидетельствования от ДД.ММ.ГГГГ у подэкспертной отмечалось ослабление памяти, к которому у нее сохранялось критическое отношение, бредовый синдром установлен врачом-психиатром неправомерно, без описания достаточного набора соответствующих диагностических признаков, расширительно, специфическая терапия не назначалась. Для постановки диагноза одного высказывания недостаточно. Комиссией экспертов принимались во внимание все пояснения истцов и заявленных ими свидетелей, но они поясняли, что в период с апреля по август 2019 со ФИО2 они не общались, а последующие их показания относятся к периоду через месяц после составления завещаний. Органическое психическое расстройство сосудистого генеза наступило через месяц после составления завещания. Оно носило тотальный характер. На момент совершения сделок расстройства не было. Из собственноручно написанного письма ФИО2 понятна мотивация составления завещания — высококонфликтный характер отношений с родственниками, чтобы родственникам квартира не досталась ни при каких обстоятельствах. Проблемы с памятью соответствовали ее возрасту и не свидетельствуют о том, что она не понимала значение своих действий.

Выслушав пояснения явившихся участников процесса, допросив свидетелей, эксперта, изучив материалы гражданского дела, суд полагает в удовлетворении заявленных требований следует отказать по следующим основаниям.

В соответствии с п. 2 ст. 218 ГК РФ в случае смерти гражданина право собственности на принадлежащее ему имущество переходит по наследству другим лицам в соответствии с завещанием или законом.

Согласно ст. 1111 ГК РФ наследование осуществляется по завещанию и по закону.

Пунктом 1 статьи 1118 ГК РФ установлено, что распорядиться имуществом на случай смерти можно путем совершения завещания.

На основании п. 2 ст. 1121 ГК РФ завещатель может указать в завещании другого наследника (подназначить наследника) на случай, если назначенный им в завещании наследник или наследник завещателя по закону умрет до открытия наследства, либо одновременно с завещателем, либо после открытия наследства, не успев его принять, либо не примет наследство по другим причинам или откажется от него, либо не будет иметь право наследовать или будет отстранен от наследования как недостойный.

В силу п. 1 ст. 1130 ГК РФ завещатель вправе отменить или изменить составленное им завещание в любое время после его совершения, не указывая при этом причины его отмены или изменения.

Завещатель вправе посредством нового завещания отменить прежнее завещание в целом либо изменить его посредством отмены или изменения отдельных содержащихся в нем завещательных распоряжений. Последующее завещание, не содержащее прямых указаний об отмене прежнего завещания или отдельных содержащихся в нем завещательных распоряжений, отменяет это прежнее завещание полностью или в части, в которой оно противоречит последующему завещанию (п. 2 ст. 1130 ГК РФ).

Согласно пунктам 1 и 2 статьи 1131 Гражданского кодекса Российской Федерации при нарушении положений данного Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание). Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием.

Как разъяснено в пункте 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2012 N 9 «О судебной практике по делам о наследовании», сделки, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей при наследовании (в частности, завещание, отказ от наследства, отказ от завещательного отказа), могут быть признаны судом недействительными в соответствии с общими положениями о недействительности сделок (§ 2 главы 9 Гражданского кодекса Российской Федерации) и специальными правилами раздела V Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Таким образом, основание недействительности сделки, предусмотренное в указанной норме, связано с пороком воли, то есть таким формированием воли стороны сделки, которое происходит под влиянием обстоятельств, порождающих несоответствие истинной воли такой стороны ее волеизъявлению, вследствие чего сделка, совершенная гражданином, находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, не может рассматриваться в качестве сделки, совершенной по его воле.

С учетом изложенного, неспособность наследодателя в момент составления завещания понимать значение своих действий или руководить ими является основанием для признания завещания недействительным, поскольку соответствующее волеизъявление по распоряжению имуществом на случай смерти отсутствует.

Бремя доказывания наличия данных обстоятельств, которые являются основанием для признания завещания недействительным в соответствии с положениями части 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, возложено на истцов.

Юридически значимыми обстоятельствами в таком случае являются написание завещания в строгом соответствии с предусмотренной законодательством процедурой, а также наличие или отсутствие психического расстройства у стороны сделки в момент ее совершения, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня, способность понимать значение своих действий или руководить ими при совершении оспариваемых сделок.

В соответствии с частью 1 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

Как разъяснено в абзаце 3 пункта 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.06.2008 N 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству» во всех случаях, когда по обстоятельствам дела необходимо выяснить психическое состояние лица в момент совершения им определенного действия, должна быть назначена судебно-психиатрическая экспертиза, например, при рассмотрении дел о признании недействительными сделок по мотиву совершения их гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими.

Как установлено в судебном заседании, на основании свидетельства о смерти № от ДД.ММ.ГГГГ ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ г.р., умерла ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 19 оборот).

Из представленных свидетельств о рождениях и свидетельств о заключении браков установлено, что истцы ФИО3, ФИО5, ФИО6, ФИО4 являются племянниками ФИО2 по линии их отца ФИО19, умершего ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 24 оборот), в связи с чем, и в силу п. 2 ст. 1143 ГК РФ, истцы являются наследниками второй очереди по праву представления.

Судом установлено, что при жизни ФИО2 распорядилась принадлежащим ей имуществом путем составления двух завещаний:

• ДД.ММ.ГГГГ в пользу ФИО1 (л.д. 7 т. 2),
• ДД.ММ.ГГГГ в пользу ФИО1, а в случае ее смерти в пользу ФИО9 (л.д. 6 т. 2).

В обоснование требований о недействительности завещаний истцы указывают, что ФИО2 страдала психически расстройством, в силу которого не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Для проверки данного обстоятельства суд по ходатайству истцов назначил посмертную комплексную психолого-психиатрическую экспертизу в отношении ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

Заключением судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы, проведенной ГБУЗ, установлено следующее:

1) На основе анализа данных медицинской документации у подэкспертной (с учетом результатов ее психиатрического освидетельствования от ДД.ММ.ГГГГ) отмечалось ослабление памяти (естественно-возрастное, обусловленное церебральным атеросклерозом), позже регистрировалось наличие интеллектуально-мнестических нарушений с эпизодическими психотическими (делириозными) нарушениями (с учетом данных осмотра подэкспертной врачом-психиатром от ДД.ММ.ГГГГ), (обусловленными воздействием психотравмирующих и соматических факторов, вызвавших декомпенсацию церебрального атеросклероза) с исходом (к марту 2020г. — по данным медико-социальной экспертизы) в слабоумие (деменцию). Указанные клинические характеристики психических нарушений и их динамика дают возможность их нозологической квалификации в рамках органического психического расстройства сосудистого генеза (шифр F 06.81 по международной классификации болезней 10 пересмотра), отвечающего критериям диагностики хронического психического расстройства. Оснований для диагностики у подэкспертной при жизни временного психического расстройства либо иного болезненного состояния психики не установлено;

2) ФИО2 на момент составления завещания в пользу ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ могла понимать значение своих действий и руководить ими. На это указывает отсутствие в медицинской документации убедительных данных о наличии у подэкспертной к апрелю 2019 года каких-либо существенных нарушений психических функций (психоза, слабоумия): по результатам психиатрического освидетельствования от ДД.ММ.ГГГГ у подэкспертной отмечалось ослабление памяти, к которому у нее сохранялось критическое отношение, бредовый синдром установлен врачом-психиатром неправомерно, без описания достаточного набора соответствующих критериальных диагностических признаков, расширительно, в условиях дефицита объективной информации без учета субъективного анамнеза и объективизации патологических признаков патопсихологическим обследованием, психиатрическая помощь не носила ургентно-неотложного характера, специфическая терапия не назначалась; по сведениям свидетеля ФИО25 поведение ФИО35 P.M. ДД.ММ.ГГГГ было обычным, существенное нарушение психического состояния подэкспертной с появлением выраженных интеллектуально-мнестических нарушений соотносилось с серединой августа 2019 года, что подтверждается данными осмотров подэкспертной терапевтом ДД.ММ.ГГГГ и врачом-психиатром ДД.ММ.ГГГГ. Вывод о сохранности у подэкспертной основных критических и прогностических возможностей мышления подтверждается и активным целенаправленным характером поведения подэкспертной в ходе оформления документа от ДД.ММ.ГГГГ (с учетом показаний нотариуса ФИО8 — ФИО35 P.M. изложила специалисту мотивы выбора наследователя и причины лишения наследства близких родственников, определила объем имущества, собственноручно подписала экземпляры завещания и реестр нотариальных действий, выбрала вид сделки с учетом отсутствия ущерба в плане собственных имущественных интересов — неприжизненное отчуждение жилого помещения);

3) ФИО35 P.M. в момент составления завещания от ДД.ММ.ГГГГ в пользу ФИО1 и в случае ее смерти в пользу ФИО9 могла понимать значение своих действий и руководить ими. Этот вывод обоснован медицинской документации, указывающей на существенное ухудшение психического состояния ФИО35 P.M. с появлением выраженных клинических симптомов в виде психотических и интеллектуально-мнестических расстройств в августе 2019, то есть в период, последующий за оформлением оспариваемого документа от ДД.ММ.ГГГГ, в записи осмотра подэкспертной врачом-психиатром от ДД.ММ.ГГГГ не содержится достоверного описания симптомов, составляющих бредовый синдром, лишь отмечено ослабление памяти, осознаваемое подэкспертной как недостаток, какое-либо специфическое психотропное лечение не рекомендовалось, назначена коррекция соматического состояния в гериатрической клинике для улучшения качества когнитивных функций, вызов психиатра к подэкспертной ДД.ММ.ГГГГ не носил неотложного характера, востребована была справка с указанием диагноза, мнение подэкспертной по поводу ее выдачи в записи осмотра не отражено. Заключение о сохранности способности подэкспертной понимать значение своих действий и руководить ими при подписании завещания от ДД.ММ.ГГГГ подтверждено и показаниями нотариуса ФИО8, отразившими мотивы завещательного распоряжения, выбора наследователей и объема имущества, ее активное поведение во время оформления документов с пониманием смысла сделки, альтернативных возможностей, самостоятельного подписания документов и реестра нотариальных действий, содержание нового завещания от ДД.ММ.ГГГГ не противоречило предыдущему завещанию от ДД.ММ.ГГГГ (избран один и тот же наследователь). В пользу вывода о сохранности ФИО35 P.M. к критическому осмыслению ситуации и прогнозированию последствий сделки ДД.ММ.ГГГГ свидетельствует и содержание собственноручно исполненных ею пояснений от ДД.ММ.ГГГГ, ее обращение в отдел полиции от ДД.ММ.ГГГГ. Показания ответчиков ФИО1, ФИО9, свидетелей ФИО28, ФИО26, ФИО23 иллюстрируют также целенаправленный характер поведения подэкспертной в исследуемый период времени: самостоятельно обслуживала себя, настойчиво добивалась ключей от квартиры, ДД.ММ.ГГГГ выдала расписку об их получении, инспектировала ход ремонтных работ в своей квартире, в мае 2019 в период пребывания в больнице обеспечила себе бесплатное пребывание в комфортных условиях, вышеуказанными свидетелями и ответчиками какие-либо патологические особенности поведения у подэкспертной не описывались; ДД.ММ.ГГГГ она самостоятельно подписала договор на социальное обслуживание. Пояснения свидетеля ФИО25, истцов ФИО3 и ФИО6 анализированы экспертами в сопоставлении со всеми материалами дела, но не могут быть приняты во внимание при формулировании выводов, для восстановления параметров состояния здоровья ФИО35 P.M. на период совершению ею сделок завещаний от ДД.ММ.ГГГГ и от ДД.ММ.ГГГГ ввиду того, что они не могут дать достоверной характеристики состояния, так как не видели подэкспертную в эти периоды, данное ими описание состояния здоровья не согласуется с иными материалами дела.

4) подэкспертная ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, с учетом индивидуально-психологических особенностей, эмоционального состояния на момент юридически-значимых событий могла понимать значение своих действий и руководить ими в момент составления завещания в пользу ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ и в пользу ФИО1, а в случае ее смерти в пользу ФИО9 от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 73-82 т. 2).

У суда отсутствуют не доверять заключению судебной экспертизы, поскольку оно выполнено высококвалифицированными специалистами, имеющими соответствующую подготовку и значительный стаж работы: ФИО29 — образование высшее медицинское, врач-психиатр высшей категории, стаж работы по специальности 42 года, зав.отделением амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы, врач судебно-психиатрический эксперт высшей категории, врач психиатр-нарколог; ФИО27 — образование высшее психологическое, медицинский психолог высшей категории, стаж работы по специальности 18 лет, медицинский психолог отделения амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы; ФИО30 — образование высшее медицинское, врач-психиатр высшей категории, стаж работы по специальности 21 год, зав. Стационарным экспертным судебно-психиатрическим отделением, врач судебно-психиатрический эксперт. Эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Выводы судебной экспертизы логичны, последовательны, проверяемы, подробно мотивированы, имеющиеся в деле пояснения сторон и показания свидетелей подвергнуты конструктивной критике и сопоставлению с другими материалами дела, исходя из анализа фактических обстоятельств и медицинских документов, содержащих сведения о состоянии здоровья подэкспертной. Выводы экспертов находятся в полном соответствии с показаниями допрошенных судом свидетелей и пояснениями сторон. Категоричный характер выводов, сделанных в ходе проведенного исследования, в судебном заседании подтвердил эксперт ФИО27, которая также показала суду о том, что представленных материалов для проведения исследования было достаточно.

Суд соглашается с выводами судебной экспертизы, в том числе в части отклонения пояснений истцов и свидетеля ФИО25, поскольку истцы и свидетель в юридически значимый период, вплоть до середины августа 2019 года, со ФИО2 не общались. При этом свидетель ФИО25 показала суду, что ДД.ММ.ГГГГ, когда ее супруг вызвал ФИО2 психиатра, она не была невменяемой, вела адекватно, просто как старый человек повторяла одну фразу более 20 раз, в связи с чем с ней было не комфортно.

Доводы истцов о том, что эксперты вышли за пределы поставленных перед ними вопросов, высказались о правильности постановки диагноза ДД.ММ.ГГГГ, отклоняются судом как несостоятельные, поскольку для дачи заключения в распоряжение экспертов была представлена имеющаяся медицинская документация, которая подлежала анализу и оценке в целях определения состояния подэкспертной на юридически значимые даты. Следовательно, оценка в том числе представленной истцами справки от ДД.ММ.ГГГГ, являлась процессуальной обязанностью экспертной комиссии. В противном случае заключение являлось бы не полным, что в свою очередь, являлось бы основанием назначения повторной экспертизы.

Ссылка истцов на противоречивость, немотивированность выводов судебной экспертизы является голословной и опровергается представленным исследованием, в котором подробнейшим образом описаны суждения экспертов, приведены мотивы, по которым сделаны соответствующие выводы.

Доводы истцов о том, что эксперты не учли, что ФИО2 была внушаема, попала под влияние и не отдавала отчет своим действиям, со ссылкой на то, что она сначала решила завещать квартиру одному человеку, а завещала другому, хотела потом оформить договор дарения, но вместо него составила еще одно завещание, опровергаются фактическими обстоятельствами, установленными из совокупности доказательств.

Так, из пояснений ответчика ФИО1, третьего лица нотариуса ФИО8 установлено, что ФИО2 изначально хотела завещать квартиру ФИО1, но из-за ее отказа быть ее наследником, ссылаясь на наличие конфликтных родственников, ФИО2 стала искать третье лицо для оформления завещания, с целью исключить при любых обстоятельствах родственников из числа наследников и получить тем самым защиту от брата. После того как нотариус ФИО8 побеседовала со ФИО2, попросила обдумать круг наследников, ФИО2, получив согласие ФИО1, составила завещание в ее пользу.

Второе завещание, исходя из возраста ФИО1, было оформлено с целью подназначить наследника на случай смерти ФИО1, с той же целью – чтобы квартира не досталась родственникам, с которыми у нее сложились конфликтные отношения.

То обстоятельство, что ФИО2 изначально обратилась к нотариусу с просьбой удостоверить завещание на ФИО10 — супруга старшей по дому, а после беседы с нотариусом и получения согласия ответчика быть ее наследником оформила завещание на ФИО1, вопреки доводам истцов свидетельствует не о ее внушаемости, а о том, что она сохраняла способность мыслить аналитически и избрать для себя оптимальный юридически приемлемый способ защиты своих прав, в том числе прислушавшись к разъяснениям нотариуса о нецелесообразности оформления договора дарения.

Предвидя юридические последствия передачи квартиры по договору дарения подруге, ФИО2 собственноручно составила у нотариуса письмо, в котором обосновала причину заключения такого договора: «Не хочу, чтобы моя квартира по <адрес>92 досталась семье ФИО36, т.е. брату и его жене, которые принесли мне страдания, болезнь и переживания, что укорачивает мою жизнь, к том же вызывал полицейских в адрес, где она проживает у ФИО31 Не хочу в дальнейшем терпеть от них страдания. Дарю свою квартиру в благодарность за помощь, за доброе отношение». В данном письме ФИО2 подробно изложила обстоятельства такого решения, описала характер отношений, сложившихся у нее с ФИО1 за долгие годы дружбы (с 16 лет), а также конфликтные отношения с братом, который набрасывался на нее с кулаками, не отдавал ключи от ее квартиры, которые пришлось забрать с помощью полиции (л.д. 40-41 т. 2).

Написание данного письма ФИО2 также расценивается судом как юридически грамотное поведение, способность предвидеть последующее поведение родственников, что говорит о ясности ее мышления.

Таким образом, ФИО2 последовательно реализовывала свою истинную волю на исключение родственников из числа наследников, и на передачу принадлежащего ей имущества в порядке наследования ее подруге ФИО1

Свидетели ФИО23, ФИО24, ФИО26 также подтвердили суду, что ФИО2 была социально адаптирована, вела себя адекватно; была с сестрой на дне рождения у ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ; ДД.ММ.ГГГГ встречала их у себя по поводу своего дня рождения, была приветливой хозяйкой, но была расстроена из-за конфликта с родственниками; после угроз брата отправить ее в психушку переехала жить к ФИО1; защищала свои права путем истребования у брата ключей от своей квартиры; делала ремонт в квартире, избегала общения с родственниками, которые доставляли ей переживания, в том числе вызывали полицию и скорую психиатрическую. Таким образом, ФИО2 вела себя сообразно ситуации.

Не доверять показаниям данных свидетелей у суда основания отсутствуют, поскольку они логичны, последовательны и находятся в полном соответствии между собой и с показаниями ответчиков ФИО1, ФИО9, а также с показаниями истцов и свидетеля ФИО25, которые подтвердили суду, что неоднократно вызывали полицию и психиатрическую скорую, несмотря на то, что ФИО2 добровольно проживала у подруги, а признаков психического расстройства не выказывала.

Показания свидетеля ФИО25 о том, что договор социального обслуживания заключал ее супруг ФИО19 опровергаются непосредственно договором от ДД.ММ.ГГГГ, который подписан ФИО2 (л.д. 14-16 т. 2), а также показаниями свидетеля ФИО23, согласно которым ФИО19 со своей супругой писали на нее, ФИО23, заявление в отдел полиции, затем жалобу по месту работы, а впоследствии уговаривали ее не приходить к ФИО2, что опровергает показания свидетеля ФИО25 о том, что договор соцобслуживания был заключен ее супругом.

При указанных обстоятельствах у суда отсутствуют основания не доверять заключению судебной экспертизы, на основании которого суд приходит к выводу, что ФИО2 на момент составления завещания в пользу ФИО7 от ДД.ММ.ГГГГ и на момент составления завещания в пользу ФИО1, а в случае ее смерти в пользу ФИО9 от ДД.ММ.ГГГГ могла понимать значение своих действий и руководить ими.

С учетом установленных обстоятельств основания для удовлетворения заявленных требований отсутствуют.

Руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении исковых требований ФИО 1,2,3,4 к ФИО5, ФИО6 о признании недействительными завещаний ФИО7 – отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Самарский областной суд через Железнодорожный районный суд г.Самары в течение одного месяца со дня составления мотивированного решения.

Мотивированное решение составлено 03 ноября 2022 года.

Председательствующий судья Т.В. Александрова

Здесь и далее в целях соблюдения адвокатской тайны ФИО участников дела изменены

Дата актуальности материала: 02.11.2022