ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
ПО ДЕЛУ «ШОФМАН (SHOFMAN) ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»
(жалоба N 74826/01) (Страсбург, 24 ноября 2005 года)
Заявитель жаловался, в частности, на нарушение статьи 8 Конвенции вследствие того, что производство по его иску об оспаривании предполагаемого отцовства было прекращено в связи с истечением сроков давности в соответствии с действовавшим в рассматриваемое время национальным законодательством.
B. Оценка Европейского суда
1. Применимость статьи 8 Конвенции
30. Европейский суд уже рассматривал дела, в которых муж желал в судебном порядке оспорить отцовство в отношении ребенка, рожденного в браке. В этих делах остался открытым вопрос о том, касалась ли процедура оспаривания отцовства, имеющая целью правовое прекращение существующих семейных отношений, «семейной жизни» заявителя, так как было признано, что в любом случае определение правовых отношений отца с его предполагаемым ребенком касалось его «частной жизни» (дело «Йилдирим против Австрии» (Yildirim v. Austria) (dec.), N 34308/96, 19 октября 1999 г.; вышеупомянутое дело «Расмуссен против Дании», § 33).
31. В настоящем деле заявитель пытался в судебном порядке оспорить правовую презумпцию его отцовства на основании биологических доказательств. Целью данного процесса было определение его правовых отношений с сыном Г., который был зарегистрирован как его собственный.
32. Соответственно, обстоятельства дела подпадают под сферу применения статьи 8 Конвенции.
2. Общие принципы
33. Европейский суд повторил, что основной целью статьи 8 является защита частных лиц от произвола со стороны публичных властей. Обеспечение реального «уважения» частной и семейной жизни может предполагать наличие позитивных обязательств. К этим обязательствам может относиться принятие мер, призванных обеспечить уважение частной жизни, даже в сфере отношений между гражданами (см. вышеупомянутое дело «Микулич против Хорватии», § 57 и дальнейшие ссылки).
34. Но границы между позитивными и негативными обязательствами государств, вытекающими из данной нормы, не поддаются точному определению. Тем не менее, применимые принципы совпадают. В обоих случаях необходимо руководствоваться справедливым балансом между интересами частного лица и общества в целом; в обоих случаях государство пользуется определенными пределами усмотрения (см. Постановление Европейского суда от 26 мая 1994 г. по делу «Киган против Ирландии» (Keegan v. Ireland), Series A N 290, § 49; вышеупомянутое дело «Кроон и другие против Нидерландов», § 31).
35. Европейский суд напомнил, что в его задачи входит не подменять собой компетентные национальные органы при регулировании споров об отцовстве на национальном уровне, а, скорее, рассматривать в соответствии с Конвенцией решения, принятые этими органами при осуществлении своих полномочий (см. вышеупомянутое дело «Микулич против Хорватии», § 59; Постановление Европейского суда от 23 сентября 1994 г. по делу «Хокканен против Финляндии» (Hokkanen v. Finland), Series A N 299-A, p. 20, § 55). Поэтому Европейский суд должен был установить, было ли государством- ответчиком при рассмотрении иска заявителя об оспаривании отцовства соблюдены позитивные обязательства, наложенные на него статьей 8 Конвенции.
3. Соблюдение статьи 8 Конвенции
36. Заявитель не оспаривал, что Решения национальных судов «соответствовали закону», а именно статье 49 Кодекса РСФСР о браке и семье, которая применялась к спорам о детях, рожденных в период действия этого Кодекса. Статья 49 предусматривала право оспорить отцовство в течение одного года после того, как муж узнал или должен был узнать о регистрации рождения. Срок начинал течь независимо от того, сомневался ли муж в своем биологическом отцовстве или нет.
37. Сравнительный анализ законодательства Договаривающихся государств, регулирующего процедуру оспаривания отцовства, показывает, что отсутствуют общепризнанные критерии в этой области. За исключением небольшого количества государств, в которых законодательно не установлен срок для подачи иска об оспаривании отцовства, в большинстве государств такие сроки действуют и составляют от шести месяцев до одного года, а в некоторых случаях до двух лет.
38. Однако, между различными правовыми системами важное для настоящего дела отличие состоит не только в длительности срока, установленного для подачи иска об оспаривании отцовства, но и в моменте, с которого он начинает течь (dies a quo). В некоторых государствах срок оспаривания отцовства начинает течь с момента, когда предполагаемый отец узнал или должен был узнать, что он был зарегистрирован в качестве отца ребенка. В других государствах, которых примерно столько же, сколько и государств, подпадающих под первую группу, началом отсчета срока признается дата, когда он узнал или должен был узнать о наличии обстоятельств, ставящих под сомнение его биологическое отцовство. Во многих государствах из второй группы установлен также второй ограничитель срока, делающий возможным оспаривание отцовства пока ребенок еще маленький. Несколько государств, в которых срок начинает течь с момента рождения ребенка, независимо от того, знал ли отец о подобных обстоятельствах, также подпадают в последнюю группу.
39. Европейский суд ранее признавал, что установление срока подачи иска об оспаривании отцовства оправдано желанием обеспечить правовую определенность в семейных отношениях и защитить интересы ребенка (вышеупомянутое дело «Расмуссен против Дании», § 41). В Решении по делу «Йилдирим против Австрии» Европейский суд признал, что «когда срок подачи заявителем иска об оспаривании отцовства истек, интересы ребенка начинают превалировать над интересом заявителя в опровержении его отцовства». Однако этот вывод был сделан в случаях, когда заявителю было точно известно или он имел основания предположить, что он не являлся отцом ребенка, с первого дня жизни ребенка, но, по внеправовым причинам, не попытался оспорить отцовство в установленный законом срок (см. вышеупомянутое дело «Йилдирим против Австрии»; вышеупомянутое дело «Расмуссен против Дании», § 8 и 10).
40. Но в настоящем деле ситуация иная. Судя по всему, в течение почти двух лет после рождения ребенка заявитель не подозревал, что ребенок не был от него, и воспитывал его как собственного сына. Ему сообщили об обстоятельствах, ставящих под сомнение его отцовство, в сентябре 1997 г., когда установленный законом срок оспаривания отцовства уже истек. Когда заявитель узнал о том, что он мог не быть биологическим отцом ребенка, он сразу же подал иск в суд. В течение трех месяцев после того, как эта информация была доведена до его сведения, он подал заявление о разводе и иск об оспаривании отцовства.
41. Европейский суд отметил, что районный суд на основании результатов генетической экспертизы признал, что заявитель не являлся отцом ребенка (см. выше пункт 14). Следовательно, не отсутствие установленных биологических фактов стало причиной отклонения иска заявителя об оспаривании отцовства (см., a contrario, дело «Нюланд против Финляндии» (Nylund v. Finland) (dec.), N 27110/95, 29 июня 1999 г., в котором национальные суды отклонили требование заявителя об определении того, был ли он биологическим отцом ребенка). В действительности стороны не оспаривали, что, если бы заявитель подал иск в течение одного года после регистрации рождения, то в соответствии с законом у него было бы право на оспаривание отцовства.
42. Европейский суд отметил, что правовые системы Договаривающихся государств предлагают различные решения данной проблемы, возникающей, когда соответствующие обстоятельства становятся известными только после истечения установленного срока. В некоторых государствах в исключительных случаях суд может предоставить разрешение о возбуждении процедуры и по истечении установленного срока (вышеупомянутое дело «Расмуссен против Дании», § 24). В других подобными полномочиями наделяется прокурор (см. вышеупомянутое дело «Йилдирим против Австрии»).
43. В настоящем деле пределы усмотрения национальных судов были ограничены статьей 49 Кодекса РСФСР о браке и семье. Данная норма позволяла адекватно обеспечивать интересы мужа, который, узнав какие- либо обстоятельства или дату рождения, свидетельствующие о том, что ребенок был не от него, мог принять обдуманное решение и либо принять правовую презумпцию отцовства, либо оспорить отцовство в судебном порядке. Но эта статья не принимала в расчет мужей, которые, как в случае заявителя, узнали о том, что не являются биологическими отцами по истечении одного года после регистрации рождения. Власти Российской Федерации не указали причин, по которым было «необходимым в демократическом обществе» установление жесткого срока, начинающего течь, независимо от того, знал ли предполагаемый отец о наличии обстоятельств, ставящих под сомнение факт его отцовства, и не предусмотреть никаких исключений при применении этого срока.
44. В соответствии с прецедентным правом Европейского суда положение, при котором правовая презумпция может превалировать над биологическими и социальными реалиями без учета установленных фактов и желаний заинтересованных лиц, не принося никакой пользы кому-либо, не соответствует обязательству обеспечивать реальное «уважение» частной и семейной жизни, даже если были соблюдены пределы усмотрения Договаривающихся государств (вышеупомянутое дело «Крон и другие против Нидерландов», § 40).
45. Европейский суд счел, что тот факт, что заявитель был лишен возможности оспорить свое отцовство, так как не знал, что он мог не быть отцом ребенка, пока не прошло больше года после регистрации отцовства в отношении ребенка, не был соразмерен преследуемым законным целям. Следовательно, справедливый баланс между общим интересом защиты правовой определенности семейных отношений и правом заявителя на пересмотр правовой презумпции о том, что он является отцом ребенка, в свете биологических доказательств, не был обеспечен.
46. Европейский суд установил, что, несмотря на пределы усмотрения, предоставленные государству-ответчику, последним не было соблюдено право заявителя на уважение его частной жизни, гарантированное ему в соответствии с Конвенцией.
Следовательно, имело место нарушение статьи 8 Конвенции. НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО
1. постановил, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции.
Дата актуальности материала: 23.04.2017
