СЕДЬМОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 11 августа 2020 года № 77-1302/2020

Судебная коллегия по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Чистяковой Н.И.,

судей Симаковой И.Н., Нарской М.Ю.,

при секретаре П.А.,

с участием:

прокурора Батюкова Д.Г.,

осужденной П.Е.В.,

ее защитника — адвоката Громова А.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационное представление заместителя прокурора Свердловской области Оборока А.Н., кассационную жалобу осужденной П.Е.В. о пересмотре приговора Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 19 декабря 2019 года и апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 03 марта 2020 года, в соответствии с которыми

П.Е.В., родившаяся <данные изъяты> года в <данные изъяты>, гражданка <данные изъяты>, несудимая,

осуждена к наказанию в виде лишения свободы за совершение:

— преступления, предусмотренного п. «б» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, на срок восемь лет;

— преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 и п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, на срок девять лет шесть месяцев.

В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний за каждое преступление П.Е.В. назначено окончательное наказание в виде лишения свободы на срок двенадцать лет с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Мера пресечения П.Е.В. до вступления приговора в законную силу изменена на заключение под стражу, взята под стражу в зале суда.

Срок наказания исчислен с 19 декабря 2019 года с зачетом времени содержания П.Е.В. под стражей с 26 июня 2019 года по 28 июня 2019 года, а также с 19 декабря 2019 года до вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима, времени содержания под домашним арестом с 29 июня 2019 года по 18 декабря 2019 года из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы.

По делу разрешена судьба вещественных доказательств, распределены процессуальные издержки.

Апелляционным определением приговор изменен: определено срок отбывания наказания П.Е.В. исчислять со дня вступления приговора в законную силу, то есть с 03 марта 2020 года. В остальной части приговор оставлен без изменения.

Заслушав доклад судьи Симаковой И.Н. об обстоятельствах дела, выступления прокурора Батюкова Д.Г., поддержавшего изложенные в кассационном представлении доводы и возражавшего против удовлетворения кассационной жалобы, осужденной П.Е.В. и адвоката Громова А.В., полагавших приговор и апелляционное определение подлежащими изменению по изложенным в кассационной жалобе доводам с учетом заявления осужденной о полном признании вины и возражавшим против удовлетворения кассационного представления, судебная коллегия

установила:

обжалуемым приговором П.Е.В. признана виновной в незаконном сбыте <данные изъяты> и <данные изъяты> вещества, содержащего синтетическое вещество «?-PVP» (другие названия ?-пирролидиновалерофенон; 1-фенил-2-пирролидин-1-илпентан-1-он), которое относится к наркотическим средствам — производным N-метилэфедрона, общей массой не менее 0,5858 грамма, то есть в значительном размере, а также в покушении в составе группы лиц по предварительному сговору на незаконный сбыт вещества, содержащего синтетическое вещество «?-PVP» (другие названия ?-пирролидиновалерофенон; 1-фенил-2-пирролидин-1-илпентан-1-он), которое относится к наркотическим средствам — производным N-метилэфедрона, расфасованного в четырнадцать свертков, общей массой не менее 6,17 грамма, то есть в крупном размере.

Преступления совершены 26 июня 2019 года в г. Екатеринбурге при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В кассационном представлении заместитель прокурора Свердловской области Оборок А.Н., не оспаривая вину и квалификацию действий осужденной П.Е.В., а также размер назначенного ей наказания, указывает на нарушение уголовного закона, допущенное судом при зачете в срок лишения свободы времени содержания П.Е.В. под стражей ввиду применения судом положений п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ, которые не распространяются на лиц, осужденных за преступления, предусмотренные п. «б» ч. 3 ст. 228.1, ч. 3 ст. 30 и п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ. Просит отменить приговор и апелляционное определение в части указания о зачете времени содержания под стражей с 26 июня 2019 года по 28 июня 2019 года, а также с 19 декабря 2019 года до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима, в данной части дело направить на новое рассмотрение в порядке ст. ст. 396, 397, 399 УПК РФ в суд по месту отбывания осужденной наказания.

В кассационной жалобе осужденная П.Е.В. выражает несогласие с постановленными в отношении нее судебными решениями, указывая на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела и назначение ей чрезмерно сурового наказания. В обоснование указывает, что суд необоснованно отверг ее показания о том, что наркотическое средство, переданное ею <данные изъяты> было частью вещества, изъятого в ходе обследования квартиры <данные изъяты> которое последний извлек из закладки по ул. Бажова в г. Екатеринбурге для дальнейшего сбыта, при том, что ни <данные изъяты> ни <данные изъяты> по данному обстоятельству допрошены не были, поскольку скончались еще в период расследования уголовного дела, а потому суд должен был руководствоваться требованиями ст. 14 УПК РФ, чего не сделал. Суд апелляционной инстанции этим обстоятельствам также внимания не уделил. Также полагает, что суд лишь формально учел обстоятельства, смягчающие наказание, не уделив должного внимания тому, что она не отрицала свою причастность к покушению на незаконный сбыт наркотических средств, факт передачи наркотического средства <данные изъяты> написала явку с повинной, ранее не судима, имеет ряд заболеваний, нуждается в постоянной поддерживающей терапии, имеет престарелую мать, которая в силу пенсионного возраста и состояния здоровья, нуждается в помощи дочери. Просит приговор изменить, по п. «б» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ назначить наказание с применением ст. 64 УК РФ с учетом совокупности смягчающих наказание обстоятельств; уголовное преследование по ч. 3 ст. 30 и п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ прекратить в связи с отсутствием состава данного преступления, апелляционное определение — отменить с вынесением по делу нового приговора.

В возражениях на кассационную жалобу старший помощник прокурора Кировского района г. Екатеринбурга Веретнова Ю.С., анализируя доводы осужденной, полагает их несостоятельными, просит оставить жалобу без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационных представления и жалобы, возражений на кассационную жалобу, выслушав выступления участников процесса, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

По данному делу такие нарушения уголовно-процессуального закона допущены.

В соответствии со ст. 297 УПК РФ приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.

Согласно ч. 3 ст. 7 УПК РФ нарушение норм уголовно-процессуального кодекса судом в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств.

Согласно положениям ч. 1 ст. 75 УПК РФ доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ, являются недопустимыми, они не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ.

Как следует из приговора, обосновывая свои выводы о виновности П.Е.В. в незаконном сбыте 26 июня 2019 года вещества, содержащего синтетическое вещество «?-PVP» (другие названия ?-пирролидиновалерофенон; 1-фенил-2-пирролидин-1-илпентан-1-он), которое относится к наркотическим средствам — производным N-метилэфедрона, общей массой не менее 0,5858 грамма, то есть в значительном размере, суд сослался на заключение эксперта от 11 июля 2019 года, согласно которому изъятое у <данные изъяты> вещество в пакете и шприце, переданное ему П.Е.В., содержит синтетическое вещество «?-PVP» (другие названия ?-пирролидиновалерофенон; 1-фенил-2-пирролидин-1-илпентан-1-он), которое относится к наркотическим средствам — производным N-метилэфедрона, массой соответственно 0,11 грамма и 0,0258 грамма, а всего наркотическое средство общей массой не менее 0,1358 грамма (т. 1 л.д. 115 — 117).

Поскольку для определения вида средств и веществ (наркотическое, психотропное или их аналоги, сильнодействующее или ядовитое, новое потенциально опасное психоактивное), их размеров, названий и свойств, способа изготовления, производства или переработки требуются специальные знания, суды должны располагать соответствующими заключениями экспертов или специалистов. Такое заключение эксперта должно быть получено в соответствии с требованиями закона, в частности, в силу ст. ст. 38, 195 УПК РФ экспертиза должна быть проведена на основании постановления о ее назначении, вынесенного следователем, в производстве которого находится уголовное дело.

Указанное выше заключение эксперта N 4579 от 11 июля 2019 года составлено по итогам судебной физико-химической экспертизы, которая произведена на основании постановления о назначении судебной экспертизы от 01 июля 2019 года, вынесенного следователем отдела по РПТО ОП N 1 СУ УМВД России по г. Екатеринбургу <данные изъяты>.

Между тем, по состоянию на 01 июля 2019 года в производстве следователя <данные изъяты> не находились ни уголовное дело N 11901650086000483 (в рамках которого 27 июня 2019 года были соединены уголовные дела в отношении П.Е.В. N 1901650086000483 — по факту сбыта <данные изъяты> вещества, относящегося к наркотическому средству — производному N-метилэфедрона, массой 0,45 грамма, и N 11901650086000484 — по факту обнаружения в квартире <данные изъяты> вещества, относящегося к наркотическому средству — производному N-метилэфедрона, массой 8,35 грамма и которое 28 июня 2019 года, 29 июня 2019 года и 01 июля 2019 года передано последовательно в производство следователей <данные изъяты> (т. 1 л.д. 1, 3, 5, 8, 9, 10, 11, 12 и 13)), ни материал проверки КУСП N 11411 от 27 июня 2019 года (который еще 29 июня 2019 года был приобщен к материалу проверки КУСП N 11438 от 27 июня 2019 года, по которому, в свою очередь, 29 июня 2019 года следователем отдела по РТПО ОП N 1 СУ УМВД России по г. Екатеринбургу <данные изъяты> было возбуждено уголовное дело N 11901650086000493 в отношении П.Е.В. по факту сбыта <данные изъяты> вещества, относящегося к наркотическому средству — производному N-метилэфедрона, массой 0,1358 грамма (т. 1 л.д. 14, 96, 97, 98, 99, 100, 101 — 110)).

Сведений о поручении следователю <данные изъяты> выполнение каких-либо следственных действий, в том числе о назначении 01 июля 2019 года экспертизы по уголовному делу, находящемуся в производстве следователя <данные изъяты> материалы уголовного дела не содержат.

Суды первой и апелляционной инстанций указанным нарушениям внимания не уделили.

Допущенное судами нарушение требований уголовно-процессуального закона при проверке и оценке доказательств относится к существенным, повлиявшим на исход дела, поскольку увеличило объем обвинения.

Учитывая отсутствие полученного в установленном уголовно-процессуальным законом порядке заключения эксперта о принадлежности сбытого П.Е.В. <данные изъяты> вещества к наркотическим средствам, то есть недоказанность наличия предмета преступления, обязательного к доказыванию по ст. 228.1 УК РФ, данные о направлении всех изъятых в рамках данного уголовного дела веществах на уничтожение (т. 3 л.д. 199, 201, 202) и требования ст. 14 УПК РФ, судебная коллегия исключает из описания преступного деяния П.Е.В. указание на сбыт ею <данные изъяты> вещества, содержащего синтетическое вещество «?-PVP» (другие названия ?-пирролидиновалерофенон; 1-фенил-2-пирролидин-1-илпентан-1-он), которое относится к наркотическим средствам — производным N-метилэфедрона, массой 0,1358 грамма.

Исключение из приговора указания на сбыт наркотического средства <данные изъяты> не влияет на выводы суда о виновности осужденной в совершении незаконного сбыта наркотического средства в значительном размере <данные изъяты> и покушения на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере, совершенного группой лиц по предварительному сговору, при установленных судом первой инстанции обстоятельствах, поскольку по делу имеется совокупность других доказательств виновности П.Е.В. в совершении этих преступлений, на которые суд ссылается в приговоре:

— показания самой осужденной в ходе предварительного и судебного следствия;

— показания свидетеля <данные изъяты> об обстоятельствах проведения проверочной закупки с участием <данные изъяты> в ходе которой П.Е.В. передала последнему наркотическое средство за 1 000 рублей, которые у нее были после задержания изъяты;

— показания свидетелей <данные изъяты> — сотрудников правоохранительных органов, давших аналогичные <данные изъяты> показания об обстоятельствах проведения оперативно-разыскного мероприятия, задержания и личного досмотра <данные изъяты> П.Е.В. и <данные изъяты>

— показания свидетелей <данные изъяты> привлеченных к проведению оперативно-разыскного мероприятия в качестве понятых;

— материалы оперативно-разыскной деятельности, протоколы следственных действий, заключения экспертов и иные доказательства, которые были судом согласно ст. 87 УПК РФ проверены и оценены, как того требуют положения ст. ст. 17 и 88 УПК РФ по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, каждое из которых получило оценку с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а все вместе — достаточности для правильного разрешения дела.

Положенные в основу обвинительного приговора доказательства не содержат каких-либо существенных противоречий, которые могли бы повлиять на решение вопроса о виновности П.Е.В. в содеянном. Оснований, по которым свидетели могли бы оговаривать П.Е.В., могли быть заинтересованы в незаконном привлечении ее к уголовной ответственности, не установлено.

В соответствии с п. 2 ст. 307 УПК РФ суд указал в приговоре основания и мотивы, по которым принял в качестве достоверных одни доказательства и отверг, признав их недостоверными, другие, в частности, показания осужденной о сбыте ею <данные изъяты> части из обнаруженного в квартире <данные изъяты> наркотического средства.

Все доводы защиты, в том числе те, на которые осужденная и адвокат обращают внимание в жалобе и судебном заседании суда кассационной инстанции, были судом проверены и получили в приговоре и апелляционном определении оценку, правильность которой сомнений не вызывает.

Обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, судом установлены с приведением мотивов принятого решения. Каких-либо иных, чем указано выше, объективных данных, которые бы остались без внимания и свидетельствовали бы о допущенной ошибке, предопределившей исход дела, либо существенно нарушившей права и законные интересы участников уголовного процесса, не установлено.

Всесторонний анализ и основанная на законе оценка исследованных в судебном заседании доказательств в их совокупности позволили суду правильно установить фактические обстоятельства дела и квалифицировать действия П.Е.В. по п. «б» ч. 3 ст. 228.1, ч. 3 ст. 30 и п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ.

Оснований для прекращения уголовного преследования П.Е.В. по ч. 3 ст. 30 и п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ в связи с отсутствием состава данного преступления не имеется. То обстоятельство, что <данные изъяты> не были допрошены в судебном заседании в связи со смертью, не исключает выводы суда о виновности П.Е.В. в совершении двух преступлений.

Каких-либо сомнений в происхождении наркотических средств, сбытых П.Е.В. <данные изъяты> и обнаруженных в ее вещах в квартире <данные изъяты> которые бы в силу ст. 14 УПК РФ следовало толковать в пользу осужденной, не имеется.

Судом дана оценка доводам осужденной о принадлежности обнаруженных в квартире <данные изъяты> наркотических средств ему, а не осужденной.

При этом суд обоснованно сослался на то, что, несмотря на неоднократное изменение показаний, сама П.Е.В. сообщила о том, что сбытое ею <данные изъяты> вещество именно она приобрела 26 июня 2019 года у лица, зарегистрированного в сети Интернет под псевдонимом <данные изъяты> в г. Екатеринбурге по <данные изъяты>, в то время как обнаруженное в квартире <данные изъяты> в ее вещах наркотическое средство — забрала 24 июня 2019 года из тайника по <данные изъяты> в г. Екатеринбурге согласно ранее достигнутого соглашения с лицом, зарегистрированным в сети Интернет под псевдонимом <данные изъяты>, о действиях в группе лиц по предварительному сговору.

Обосновывая свои выводы о том, что именно данные показания П.Е.В. являются достоверными, суд в соответствии со ст. 307 УПК РФ принял во внимание, что именно эти показания подтверждаются совокупностью иных доказательств по делу, в частности перепиской П.Е.В. с лицами, зарегистрированными в сети Интернет под псевдонимами <данные изъяты> договоренностью о продаже наркотического средства с пользователем <данные изъяты> <данные изъяты> содержащейся в изъятом у осужденной и осмотренном телефоне.

Разрешая вопрос о наказании, суд в соответствии с требованиями ст. ст. 6, 43 и 60 УК РФ учел характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, личность виновной, полно и правильно установленные смягчающие наказание обстоятельства (явка с повинной, состояние здоровья, а по покушению на незаконный сбыт наркотических средств — также признание вины и активное способствование раскрытию и расследованию преступления) и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств. Не остались без внимания суда влияние назначенного наказания на исправление осужденной и на условия жизни ее семьи.

Выводы суда о необходимости назначения П.Е.В. за каждое из совершенных преступлений наказания в виде лишения свободы без применения дополнительных наказаний и об отсутствии оснований для применения положений ч. 6 ст. 15, ст. 73 УК РФ сделаны с учетом конкретных обстоятельств дела и личности осужденной. Мотивы такого решения в приговоре приведены и сомнений не вызывают.

Какие-либо исключительные обстоятельства, связанные с целями, мотивами преступлений, данными о личности осужденной, позволяющие назначить П.Е.В. наказание ниже низшего предела, установленного санкциями статей, по которым она осуждена (кроме влекущих назначение наказания ниже указанных пределов без ссылки на ст. 64 УК РФ и примененных судом по настоящему делу), судом не установлены. При этом судом учтены все обстоятельства, влияющие на назначение наказания.

Назначенное П.Е.Н. по ч. 3 ст. 30 и п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ наказание по своему виду и размеру соответствует требованиям уголовного закона, определено в пределах санкций данной статьи УК РФ, с учетом ограничений, установленных ч. 3 ст. 66, ч. 1 ст. 62 УК РФ, обстоятельств дела, сведений о личности осужденной, иных имеющих существенное значение для назначения наказания обстоятельств, является соразмерным содеянному.

Наказание П.Е.В. по п. «б» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ назначено также с учетом всех предусмотренных законом обстоятельств в минимальном размере, предусмотренном санкцией указанной статьи, при отсутствии оснований для применения ст. 64 УК РФ, а потому оснований для снижения назначенного по данной статье УК РФ наказания в связи с вносимыми в судебные решения изменениями не имеется.

Вместе с тем, исходя из уменьшения объема действий, в совершении которых П.Е.В. признана виновной, в силу требований ст. ст. 6 и 60 УК РФ подлежит снижению назначенное П.Е.В. по совокупности преступлений наказание, в которое вошло и наказание, назначенное по п. «б» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ.

Вид исправительного учреждения определен в соответствии с п. «б» ч. 1 ст. 58 УК РФ.

В связи с назначением П.Е.В. наказания в виде реального лишения свободы суд обоснованно в соответствии с требованиями ст. 299 УПК РФ, ч. 3.4 ст. 72 УК РФ разрешил вопрос о мере пресечения для обеспечения исполнения приговора и о зачете в срок наказания времени нахождения П.Е.В. под домашним арестом.

Однако, применяя п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ и постановляя о зачете времени содержания П.Е.В. под стражей из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания лишения свободы в исправительной колонии общего режима, суд первой инстанции не учел положения ч. 3.2 этой же статьи, согласно котором время содержания осужденных за совершение преступлений, предусмотренных ст. 228.1 УК РФ, до вступления приговора в законную силу под стражей засчитывается в срок лишения свободы из расчета один день за один день.

Отступление от этого требования влечет незаконное смягчение наказание, что противоречит принципам его справедливости и неотвратимости. Допущенное нарушение уголовного закона относится к существенным, искажающим суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия, влияющим на исход дела, в частности, на наказание, подлежащее отбыванию, в связи с чем судебная коллегия находит заслуживающими внимания доводы кассационного представления о нарушении судом уголовного закона при разрешении вопроса о зачете времени содержания под стражей в срок отбывания наказания, которое суд апелляционной инстанции был лишен возможности исправить ввиду отсутствия апелляционного представления.

Поскольку суд кассационной инстанции не вправе самостоятельно изменить обжалуемые судебные решения в сторону ухудшения положения осужденной, предусмотренный ст. 401.6 УПК РФ срок не истек, то состоявшиеся судебные решения в части зачета времени содержания под стражей в срок лишения свободы подлежат отмене с направлением дела на новое рассмотрение по правилам гл. 47 УПК РФ.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 401.14, 401.15 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 19 декабря 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 03 марта 2020 года в отношении П.Е.В. изменить.

Исключить из описания преступного деяния указание на сбыт <данные изъяты> вещества, содержащего синтетическое вещество «?-PVP» (другие названия ?-пирролидиновалерофенон; 1-фенил-2-пирролидин-1-илпентан-1-он), которое относится к наркотическим средствам — производным N-метилэфедрона, массой 0,1358 грамма.

Снизить назначенное П.Е.В. по ч. 3 ст. 69 УК РФ наказание в виде лишения свободы до одиннадцати лет.

Эти же судебные решения в части зачета времени содержания под стражей с 26 июня 2019 года по 28 июня 2019 года, а также с 19 декабря 2019 года до 03 марта 2020 года из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима отменить, в данной части уголовное дело передать на новое судебное рассмотрение в порядке ст. 396, 397 УПК РФ в тот же суд в ином составе суда.

В остальной части эти же приговор и апелляционное определение оставить без изменения, кассационную жалобу осужденной П.Е.В. — без удовлетворения.

Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции может быть обжаловано в порядке, предусмотренном гл. 47.1 УПК РФ, в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации.

Дата актуальности материала: 03.01.2022