ВТОРОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 11 марта 2020 года № 77-142/2020
Судебная коллегия по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции в составе председательствующего судьи Бакулиной Л.И., судей Комаровой И.С. и Москаленко А.В., с участием:
Прокурора Лох Е.Н.,
Осужденных Л. и Б., чье участие в судебном заседании обеспечено путем использования систем видеоконференц-связи,
Адвоката Романова В.А.,
при секретаре Т.,
рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу осужденного Л. на приговор Советского районного суда г. Иваново от 21 июня 2018 года и апелляционное определение Ивановского областного суда от 29 августа 2018 года.
Приговором Советского районного суда г. Иваново от 21 июня 2018 года
Л., родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> области, ранее не судимый, осужденный 12 апреля 2017 года приговором Лефортовского районного суда г. Москвы по ч. 2 ст. 162 УК РФ к 4 годам лишения свободы, наказание не отбыто,
осужден: по ч. 3 ст. 162 УК РФ к 7 годам лишения свободы; на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний, назначенных по этому приговору и по приговору Лефортовского районного суда г. Москвы от 12 апреля 2017 года, окончательно к отбытию назначено Л. 8 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с исчислением срока наказания с 21 июня 2018 года, с зачетом в срок отбытого наказания времени содержания под стражей и отбывания наказания с 18 ноября 2016 года по 20 июня 2018 года включительно.
Б., родившийся ДД.ММ.ГГГГ ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, женатый, не трудоустроенный, не судимый, был осужден 12.04.2017 года приговором Лефортовского районного суда г. Москвы по ч. 2 ст. 161 УК РФ к 4 годам 6 месяцам лишения свободы, наказание не отбыто,
осужден по ч. 3 ст. 162 УК РФ к 7 годам 6 месяцам лишения свободы. На основании ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенного наказания с наказанием по приговору Лефортовского районного суда г. Москвы от 12.04.2017 года окончательно назначено к отбытию 8 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием в ИК строгого режима. Б. зачтено в срок отбытия наказания время нахождения его под стражей и отбывания наказания с 18 ноября 2016 года по 20 июня 2018 года включительно.
Срок отбытия наказания каждому из них исчислен с 21 июня 2018 года, до вступления приговора в законную силу обоим осужденным избрана мера пресечения в виде заключения под стражей, арестованы в зале суда.
Постановлено взыскать солидарно с осужденных Л. и Б. в пользу <данные изъяты> — <данные изъяты> рублей <данные изъяты> копеек в счет возмещения причиненного преступлением материального ущерба; также в солидарном порядке постановлено взыскать в пользу потерпевшей ФИО31. — <данные изъяты> рублей в счет компенсации причиненного ей преступлением морального вреда. Судьба вещественных доказательств разрешена.
Апелляционным определением Ивановского областного суда от 29 августа 2018 года приговор суда оставлен без изменения.
Постановлением судьи Второго кассационного суда общей юрисдикции Гончаровой Л.А. от 16 января 2020 года кассационная жалоба осужденного Л. передана для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.
Заслушав доклад судьи Бакулиной Л.И., выступления осужденного Л., его защитника — адвоката Романова В.А., поддержавших кассационную жалобу и просивших отменить приговор суда и апелляционное определение, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции; выслушав осужденного Б., поддержавшего кассационную жалобу осужденного Л. и просившего приговор суда отменить в полном объеме, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство, мнение прокурора Лох Е.Н., полагавшей необходимым приговор отменить только в части гражданского иска потерпевшей ФИО8 и направить уголовное дело на новое судебное рассмотрение в этой части в тот же суд в ином составе, а в остальном приговор в отношении обоих осужденных оставить без изменений, судебная коллегия
установила:
Приговором суда Л. и Б. признаны виновными и осуждены за разбой, т.е. нападение на продавцов магазина «<данные изъяты>» ФИО32. и ФИО33. в целях хищения чужого имущества, с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в помещение магазина.
Преступление совершено 8 ноября 2016 года в г. <данные изъяты> при обстоятельствах, подробно изложенных в описательно-мотивировочной части приговора.
В судебном заседании Л. и Б. свою вину не признали, заявив о своей непричастности к преступлению.
В кассационной жалобе осужденный Л. выражает несогласие с решениями судов первой и апелляционной инстанций, просит их отменить, а материалы уголовного дела передать на новое судебное разбирательство в связи с нарушениями уголовного и уголовно-процессуального законов, повлиявшими на исход дела. Считает, что вывод суда о его виновности основан на недопустимых доказательствах, т.к. его опознание потерпевшими проведено с существенным нарушением уголовно-процессуального закона, выразившегося в том, что в момент опознания Л. имел статус обвиняемого, но права, предусмотренные ст. 47 УПК РФ, ему не были обеспечены, защитник при опознании не участвовал; в качестве статистов были привлечены осужденные, которые по внешности и по специальной одежде отличались от Л.; потерпевшие перед опознанием не предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний; понятые, участвующие при опознании, являлись стажерами в полиции и в силу ст. 60 УПК РФ не могли принимать участие в следственном действии. В этой связи считает протокол опознания недопустимым доказательством. Кроме того, автор жалобы указывает, что его действия судом квалицированы неверно, поскольку в связи с исключением квалифицирующего признака «с применением предметов, используемых в качестве оружия», угроза не являлась опасной для жизни продавцов, т.к. не могла быть осуществлена, в связи с чем этот квалифицирующий признак подлежит исключению. Кроме того, потерпевшей ФИО22 причинен вред, не опасный для ее жизни и здоровья, поэтому его действия могут быть квалифицированы по ч. 2 ст. 161 УК РФ. Проникновения в помещение не было, т.к. помещение, где стоял сейф, отдельного входа не имеет, обозначений, что оно служебное, не было, как оно отделялось от торгового зала магазина и могли ли посетители магазина свободно проходить в это помещение, было ли оно документально оформлено как отдельное помещение, на которое распространяются признаки, указанные в примечании к статье 158 УК РФ, судом не проверено и не установлено. Обращает внимание на то, что, удовлетворяя иск о возмещении материального ущерба на сумму <данные изъяты> рублей, суд не привел доказательства, подтверждающие размер взыскания, а по иску потерпевшей ФИО8 в нарушение закона взыскал в ее пользу компенсацию морального вреда в солидарном порядке, без учета степени вины, материального и семейного положения каждого соучастника.
Проверив уголовное дело с учетом доводов кассационной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.
Вопреки доводам кассационной жалобы осужденного Л., фактические обстоятельства дела судом установлены правильно, выводы суда о виновности Л. в совершении совместно с Б-вым установленного приговором суда преступления подтверждаются совокупностью доказательств, приведенных в приговоре, которым суд в соответствии со ст. 88 УПК РФ дал оценку как каждому в отдельности, так и в совокупности с точки зрения относимости, достоверности и допустимости и привел свои мотивы, по которым одни доказательства признал достоверными, а другие отверг. Все собранные по делу доказательства в совокупности суд признал достаточными для разрешения дела по существу, имеющиеся противоречия устранил и обоснованно пришел к выводу о доказанности вины Л. в совершении инкриминируемого ему деяния.
При постановлении обвинительного приговора в отношении Л. и Б. судом первой инстанции разрешены все вопросы, подлежащие разрешению в силу ст. 299 УПК РФ. Во исполнение ст. 307 УПК РФ в обжалуемом приговоре детально изложены обстоятельства уголовного дела, установленные судом первой инстанции, с необходимой степенью конкретизации отражены действия каждого осужденного при совершении разбойного нападения на продавцов магазина ФИО24 и ФИО23, угрозы применения к ним насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевших, с приведением мотивов, почему угроза была реально опасной для потерпевших.
Неустраненных существенных противоречий в исследованных судом доказательствах, которые бы требовали их истолкования в пользу осужденного, не имеется.
Доводы жалобы по своей сути сводятся исключительно к переоценке фактических обстоятельств, которые были установлены в процессе судебного разбирательства по уголовному делу.
Так, согласно показаниям потерпевшей ФИО11 она запомнила лицо осужденного Л., как одного из двух нападавших, т.к. во время преступления у него сполз с лица шарф.
Потерпевшая ФИО10 уверенно указала в суде на Б., как на лицо, совершившее разбойное нападение на нее и ФИО25 совместно с Л. ом, т.к. за несколько минут до преступления Б. заходил в магазин в той же одежде и обуви, осмотрел витрину, зал и, ничего не купив, вышел, что привлекло ее внимание, т.к. в магазине из-за позднего времени покупателей уже не было.
При этом, потерпевшие показали, что предмет, похожий на пистолет, демонстрировал Б., направляя его в их сторону и требуя выдать деньги, пистолет они приняли за настоящий, очень испугались за свою жизнь и здоровье, угрозы воспринимали реально опасными, поэтому выполнили требования нападавших, провели их в служебное помещение, где стоял сейф, открыли его ключом и нападавшие похитили находившиеся в сейфе и в кассе магазина деньги, принадлежавшие ООО «<данные изъяты>».
Показания потерпевшей ФИО26 о том, что за несколько минут до нападения именно Б. заходил в магазин подтверждаются видеозаписью с камер видеонаблюдения и заключением судебной экспертизы (л.д. 198 — 205 т. 3), а также показаниями эксперта ФИО12, данными в судебном заседании.
Причинение потерпевшей ФИО27 во время разбойного нападения телесных повреждений подтверждено заключением судебно-медицинской экспертизы, не доверять которой у суда оснований не имелось.
О том, что служебное помещение, где находился сейф с деньгами, отделено от торгового зала коридором, имеет отдельный вход с дверью, подтверждается не только показаниями потерпевших, свидетелей, но и протоколом осмотра места происшествия, фототаблицей к нему.
С учетом показаний потерпевших ФИО28 и ФИО29 представителя потерпевшего ФИО13, свидетелей ФИО14, ФИО15, ФИО16, ФИО17, которым об обстоятельствах преступления стало известно непосредственно от потерпевших, суд пришел к мотивированному выводу о доказанности вины ФИО1 и ФИО2 в совершении ими преступления, установленного приговором суда.
Версии осужденных Л. и Б. о непричастности к преступлению и нахождении в это время в другом месте, полно, всесторонне судом исследованы и аргументированно отвергнуты как противоречащие совокупности других доказательств.
На основе установленных фактических обстоятельств дела суд дал правильную юридическую оценку содеянному по ч. 3 ст. 162 УК РФ, оснований для переквалификации действий Л. и Б. на иную статью Особенной части УК РФ не имеется.
В ходе судебного разбирательства стороне обвинения и стороне защиты судом предоставлены равные права в исследовании доказательств, а также в доведении до суда собственной позиции по всем аспектам рассматриваемого дела, с обеспечением подсудимых эффективной защитой.
Гражданский иск потерпевшего — ООО «<данные изъяты>» разрешен судом в соответствии с требованиями закона, размер причиненного ООО «<данные изъяты> преступлением материального ущерба нашел свое полное подтверждение в судебном заседании.
Наказание осужденным Л. назначено в соответствии с требованиями уголовного закона, с учетом всех обстоятельств дела, характера и степени общественной опасности совершенного преступления, данных, характеризующих его личности, смягчающих наказание Л. обстоятельств и отсутствием отягчающих обстоятельств. Назначенное наказание ему является справедливым, соразмерным содеянному.
Назначенное осужденному Б. наказание также отвечает принципам справедливости и соразмерности, назначено с учетом тяжести совершенного преступления, его общественной опасности и данных о личности осужденного. Судом учтено состояние его здоровья, семейное положение, влияние назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи.
Вопреки доводам адвоката Романова В.А., изложенным в суде кассационной инстанции, Л. как на предварительном следствии, так и в суде вину не признал и заявил, что явку с повинной не писал, к преступлению не причастен. В связи с заявлением Л. о фальсификации органами следствия доказательств, в судебном заседании исследовалась ни явка с повинной, а письменное заявление Л. от 18.01.2017 г. на л.д. 241 т. 1, где он указывает о совершении преступления. Однако, в суде Л. категорически заявил, что это заявление ему не принадлежит, почерк ни его. (л.д. 97 т. 6) Поскольку данное заявление не соответствует требованиям, предъявляемым ст. 142 УПК РФ к явке с повинной, и Л. от него отказался, суд обоснованно не сослался на данное заявление как на доказательство вины осужденного и не привел в приговоре как смягчающее наказание обстоятельство. Заявление было написано после опознания Л. потерпевшей ФИО30, неизвестных правоохранительным органам сведений об обстоятельствах преступления, Л. в нем не привел.
Вместе с тем, судебная коллегия находит состоявшиеся судебные решения подлежащими изменению, исходя из следующего.
В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.
Такого характера нарушения норм процессуального права допущены по данному уголовному делу.
В соответствии со ст. 297 УПК РФ приговор должен быть законным, обоснованным и справедливым, он признается таковым, если он постановлен в соответствии требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.
Согласно ч. 1 и п. 3 ч. 2 ст. 75 УПК РФ доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ.
Как видно из описательно-мотивировочной части приговора, вывод суда о виновности Л. и Б. в совершении преступления основан на совокупности доказательств, в их числе — исследованные в судебном заседании протоколы опознания потерпевшей ФИО8 — Б. на л.д. 1 т. 2 и потерпевшей ФИО11 — Л. на л.д. 238 т. 1.
Из указанных протоколов опознания следует, что опознаваемым Л. и Б. не было разъяснено предусмотренные ст. 46 УПК РФ право на защиту и предусмотренное ст. 51 Конституции РФ право не свидетельствовать против себя и близких родственников, тогда как на момент опознания Б. и Л. находились в СИЗО, содержались под стражей по другому уголовному делу, а на л.д. 237 т. 1 имеется рапорт оперуполномоченного уголовного розыска ОМВД по <адрес> ФИО18 от ДД.ММ.ГГГГ о том, что в ходе оперативно-разыскных мероприятий, проведенных в рамках возбужденного уголовного дела по факту совершения разбойного нападения 8.11.2016 г. на продавцов магазина «<данные изъяты>» <адрес>, им установлена причастность к данному преступлению Б. и Л., после чего ДД.ММ.ГГГГ по уголовному делу следователем ФИО19 с участием понятых и статистов было проведено предусмотренное ст. 193 УПК РФ следственное действие — опознание Б. и Л. потерпевшими. (л.д. 238 т. 1 и л.д. 1 т. 2).
Таким образом, на момент проведения данного следственного действия Б. и Л., фактически, являлись подозреваемыми, были вовлечены в сферу уголовного судопроизводства по настоящему уголовному делу, в рамках которого в отношении них проводилось следственное действие в целях собирания доказательств о их причастности к преступлению.
Пункт 5 части третьей статьи 49 УПК Российской Федерации прямо предусматривает участие защитника в уголовном деле с момента начала осуществления процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, подозреваемого в совершении преступления, а значит, и при предъявлении лица для опознания в порядке, предусмотренном статьей 193 УПК Российской Федерации.
Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированной в Постановлении от 27 июня 2000 года N 11-П и от 20.11.2008 N 851-О-О, в целях реализации конституционного права на защиту необходимо учитывать не только формальное процессуальное, но и фактическое положение лица, в отношении которого осуществляется публичное уголовное преследование. При этом факт уголовного преследования и, следовательно, направленная против конкретного лица обвинительная деятельность могут подтверждаться актом о возбуждении в отношении данного лица уголовного дела, проведением в отношении него следственных действий (в том числе, соответственно, и опознания) и иными мерами, предпринимаемыми в целях его изобличения или свидетельствующими о наличии подозрений против него. Поскольку такие действия направлены на выявление уличающих лицо, в отношении которого ведется уголовное преследование, фактов и обстоятельств, ему должна быть безотлагательно предоставлена возможность обратиться за помощью к адвокату (защитнику).
Данные нормативные требования при проведении опознания Б. и Л. органом следствия соблюдены не были, в связи с чем в силу ст. 75 УПК РФ протоколы опознания следует признать недопустимыми доказательствами, в связи с чем они подлежат исключению из приговора.
Кроме этого, как следует из материалов уголовного дела, потерпевшей ФИО8 был заявлен гражданский иск (т. 5 л.д. 37) о взыскании с Б. и Л. в счет компенсации морального вреда <данные изъяты> рублей, по <данные изъяты> рублей с каждого, рассмотрев который, суд первой инстанции удовлетворил гражданский иск частично, взыскав с осужденных Л. и Б. солидарно в ее пользу компенсацию морального вреда в размере 30 000 рублей.
Однако, суд первой инстанции не учел, что в соответствии со статьями 151, 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда, при этом по смыслу вышеуказанных норм закона, при разрешении гражданского иска о компенсации морального вреда, предъявленного к нескольким соучастникам преступления, при удовлетворении исковых требований суд должен определить долевой порядок взыскания с учетом степени их вины в содеянном.
Вопреки данным требованиям закона, суд первой инстанции взыскал с осужденных сумму компенсации морального вреда солидарно, что законом не предусмотрено.
Выявленные нарушения закона повлияли на исход дела, однако не были устранены судом апелляционной инстанции, в связи с чем в силу ст. 401.15 УПК РФ приговор и апелляционное определение в отношении Л. и Б. в части разрешения гражданского иска потерпевшей ФИО8 подлежат отмене с направлением уголовного дела на новое судебное рассмотрение в этой части порядке гражданского судопроизводства в тот же суд, но в ином составе.
Руководствуясь ст. 401.13, 401.14, 401.15, 401.16 УПК РФ, судебная коллегия
определила:
Приговор Советского районного суда г. Иваново от 21 июня 2018 года и апелляционное определение Ивановского областного суда от 29 августа 2018 года в отношении Л. и Б. изменить: на основании ст. 75 УПК РФ исключить из приговора ссылку суда на протоколы опознания потерпевшей ФИО34. — Б. на л.д. 1. т. 2 и потерпевшей ФИО35. — Л. на л.д. 238 т. 1 как на не допустимые доказательства вины осужденных.
Эти же приговор и апелляционное определение в отношении Л. и Б. в части разрешения гражданского иска потерпевшей ФИО36 о взыскании компенсации морального вреда отменить, уголовное дело передать на новое судебное разбирательство в порядке гражданского судопроизводства в Советский районный суд г. Иваново в ином составе судей.
В остальном приговор Советского районного суда г. Иваново от 21 июня 2018 года и апелляционное определение Ивановского областного суда от 29 августа 2018 года в отношении Л. и Б. оставить без изменения, кассационную жалобу осужденного Л. — без удовлетворения.
Дата актуальности материала: 02.01.2022
